Голос мотылька
Шрифт:
— Занимать пост президента еще не значит управлять страной. Я был пешкой в руках более могущественной твари, чем сам. Выполнял миссию любимца публики. До конца дело не довел. Любую неудачу Эрик воспринимает болезненно. Он не привык проигрывать. Я знаю, что может выбить его из колеи и заставить лично вступить в бой. УЛаны есть то, что может убить Эрика. Не будет его — не станет и Апокалипсиса. Все вернется на свои места.
— Допустим, — задумался Скала, подался вперед и облокотился на стол. — Почему я должен тебе верить?
— У тебя нет выбора, а у меня нет смысла врать. Теперь я на вашей стороне и хочу, чтобы все это прекратилось, — пожал я плечами.
— Что конкретно предлагаешь?
— Прикажи принести камеры. Нужно записать мое обращение к народу. Если они увидят, что и я на стороне мотылька, то сторонников прибавится. За время правления я приобрел немало фанатов.
— Идея хорошая! — приободрился мужчина. — Но сначала надо привести тебя в порядок, а то подумают, что мы из тебя выбили обращение.
Я бросил взгляд на пальцы, между которыми скопилась засохшая кровь.
— Так же надо решить проблему с расселением. Наш бункер не вместит в себя еще больше ста человек. Да и кормить тех, что есть скоро будет нечем.
— Так ищите убежище. У вас куча народа. Думаю, подобных бункеров немало в округе. С продуктами дела обстоят плачевно. Оранжерея нас не прокормит, а выращивать что-то снаружи нерентабельно. Придется грабить фуры с продовольствием. Но делать это нужно далеко от бункера, чтобы нас не вычислили и не потравили здесь, как крыс всех скопом, — выдал я решение проблемы.
— Хм, — потер он подбородок. — Я боюсь, что мы потеряем львиную долю людей из-за набегов на фуры.
— Посылай тех, кого не жалко. Взамен придут другие. Мы все равно без еды все передохнем. Выбора нет.
— Ладно, подумаем еще. Сейчас иди в госпиталь. Пусть обработают раны, а потом отправлю к тебе стилиста. Замажет все, и будешь, как новенький, — Скала помедлил, но явно хотел сказать что-то еще. Я внимательно посмотрел на него, ожидая продолжения.
— Ты с Ланой в комнате живешь?
— Да, но хотелось бы отдельную.
— С этим сейчас напряженно. Перекантуйся денек другой. Я что-нибудь придумаю. Можешь в госпитале взять матрац, лишних кроватей нет.
— Спасибо, — кивнул я, начал уходить и потянулся к ручке двери.
— Я думал, у вас отношения. Она за тебя тут рвала и метала.
Я застыл, сглотнул слюну и вздохнул.
— У нас уже ничего нет, — бросил я, не оборачиваясь, и поспешил покинуть офис.
Стало так гадко, обидно и больно, будто руки отрезало. Просто набор слов для постороннего человека, а для меня подведенная черта. Раньше я с легкостью бросал женщин, переключался на других и ни секунды не страдал. Поможет ли это в случае с Ланой? Стоит ли вообще пробовать? В бункере полно привлекательных девиц, готовых лечь в постель по щелчку пальцев. Я представил, как трахаю очередную сучку и вздрогнул от отвращения. Я влюбился в лучшую на свете девушку и на меньшее размениваться не смогу. А где взять хотя бы немного похожую на мотылька?
Улыбчивая медсестра с именем Наталья на бейджикеучтиво предложила присесть на кушетку и принялась аккуратно обрабатывать раны.
— Если будет больно, сразу говори, а то у меня еще мало опыта. Только институт закончила и началась война, — вздохнула девушка.
— Все хорошо. Не бойся.
Она расплылась в улыбке, а я заострил взгляд на зоне декольте ее халата. Хорошенькая. И фигурка и лицо — все при ней. Да и не стерва. Видно, что простая девчонка.
— Я не пропускала ни одной программы. Таких президентов у нас еще не было, — раскраснелась она.
— Тогда странно, что ты сейчас здесь находишься. Я вел отнюдь не такую политику, — ухмыльнулся я.
— У меня родители против чипов и мне запретили вставлять. Хотя я не видела в них ничего страшного.
— Надо слушать родителей. Они лучше знают, — подмигнул я, и она расплылась в такой блаженной улыбке, что сомнений, что она моя, не осталось.
Я уже давно привык к тому, что произвожу на противоположный пол такое впечатление, но каждый раз кайфовал, как от полученной дозы наркотика.
Наталья обработала раны, но явно не хотела меня отпускать так быстро. Делала вид, что записывает что-то важное в книгу по учету пациентов. Но я смотрел уже не на нее. Инна терлась по углам госпиталя с Артуром. Сестра, как обычно, не задумывалась о репутации и позволяла себя лапать на глазах у всех за интимные места. И тогда мне в голову закралась мысль о том, что может быть, именно Гнев сделает из нее человека. Метод с глазами жестокий, но вдруг действенный? Что если из страха перед ним она перестанет искать любовь на стороне и будет наслаждаться тем, что имеет?
— Увидимся, — улыбнулся я медсестре и отправился в комнату.
На кровати сидела Лана с книгой в руках. Она взглянула на меня и тут же уткнулась обратно в чтение. Стилист явно нетрадиционной ориентации усадил меня на стул и принялся делать свое дело. Я чувствовал себя девчонкой и с отвращением ежился от его прикосновений. Был бы я до сих пор на посту президента, так первым же указом упразднил эту гомосятину! Запер бы их всех в психбольницах. Пусть лечатся от заразы!
Стилист показал меня в зеркале и поспешил покинуть помещение. По ходу тоже чувствовал себя в моей компании неловко.
— Зачем это все? — заговорила Лана, не решаясь посмотреть мне в глаза.
— Иду записывать речь. Скоро у тебя будет больше сторонников. Пойдем восстанием на Эрика.
— Я буду присутствовать при записи, — отложила она книгу и поднялась с кровати.
Я взглянул на обложку. «Гордость и предубеждение». Где-то слышал, но никогда не читал. Правда, название говорило само за себя.
— Как хочешь, — пожал я плечами. — Мне все равно.
Глава 36