Голос мотылька

Пульс Юлия Александровна

В голове я представлял, как его кишки наматываются на люстру, а вслух произнес:

— Спасибо за все. Помоги моей сестре, пожалуйста.

Он картинно вздохнул и на глазах у всех вернул зрение Инне. Столько оваций и восторгов! Артур явил человечеству новое чудо. Сестренка посмотрела на меня, подскочила и обняла. Я испытывал облегчение и раздражение одновременно. Меня еще никто так не унижал, но ради сестры пришлось склонить голову.

Глава 34

Лана

Я

с трудом нашла укромное местечко возле общественного душа в коморке со швабрами. Перевернула ведро, села на него и уронила голову в ладони. Здесь я могла дать выход эмоциям, рыдать и не бояться, что кто-то увидит. Все эти люди, которых мы собирали в бункере, не радовали. Даже их вымученные улыбки и искры надежды в глазах. В меня верили, шли следом, но я выполняла свою работу без энтузиазма. Как робот делала то, что нужно, а мыслями находилась рядом с Ильей. А он плевал на меня, грубил, оскорблял. Как же я испугалась, когда увидела его на ринге. Он совсем не дорожил своей жизнью, ввязываясь в разборки. Ему все равно, что я чувствую. Спасла и ладно. Гуляй, девочка!

Я не понимала, за что он так поступает со мной. Вытирала слезы и прокручивала в голове воспоминания. Ничто не предвещало беды. Сейчас мы должны были закрыться в комнате и не отлипать друг от друга. Я так соскучилась по его объятиям и поцелуям. Почему же Илья другого мнения? Такая каша в голове! Я рыдала от бессилия, терзая душу.

— Бессмысленно. Так можно долго проплакать. Нужно действовать. Поговори с Аней. Она постоянно находилась с ним рядом. Поговори с Ильей. Задай ему прямой вопрос. Выясни, почему он пренебрегает тобой.

— Веришь, мне так обидно, что я даже не хочу действовать. Почему я постоянно должна за него бороться? Когда уже он поборется за меня?!

— Ты уже достаточно пожалела себя. Пора собраться в кучу и быть сильной. Прекрати хныкать и капризничать! Тебе не пять лет!

— Не могу. У меня больше нет сил.

— Так и будешь сидеть в вонючей коморке и реветь?

— Да!

— Удачи!

Наконец я наедине с собой и никто не помешает оплакать свою судьбу. Я впала в состояние комы. Ощущала только, как сильно бьется сердце, и соленые слезы заливают ладони. Я будто в середине воронки бед всего мира. Пусть она сожрет меня без остатка и оправит в небытие. Туда, где нет этой душевной боли. Где нет мыслей и переживаний. Где царит только забвение и покой.

Дверь заходила ходуном, и я очнулась от шума.

— Лана!

Запах дождя заползал в ноздри. Я задержала дыхание и уткнулась в воротничок куртки.

— Ты здесь? Я везде тебя ищу.

Вадим пытался открыть дверь, но щеколда не позволяла этого сделать. Я поджала ноги и замерла. Не хотела, чтобы он меня нашел.

— Лана… Я знаю, что ты здесь. Открой. Надо поговорить.

Я продолжала молчать. Парень подпрыгнул и повис на двери, сверху разглядывая, как нелепо я пытаюсь скрыться.

— Открой.

— Уходи!

— Я не позволю тебе тут сидеть. Придется ломать дверь.

Он пропал из виду и уже через мгновение долбанул по двери так, что она распахнулась, а щеколда упала на пол.

Я посмотрела в его глаза, в которых читалась жалость. Вадим присел на корточки напротив меня и положил руку на кроссовок. Только я захотела даром заставить его уйти, как он заговорил, заставив меня притормозить:

— Пойдем отсюда. У меня сюрприз для тебя.

Он протянул мне ладонь, а я отвернулась.

— Оставь меня.

Не лучшее время для сюрпризов. Он не виноват в моих бедах, и грубить не хотелось, поэтому я замолчала.

— Если не хочешь разговаривать, не надо. Просто пойдем со мной. Я кое-что покажу и все. Не понравится, вернешься сюда.

Я ничего не ответила, зарывшись лицом в колени. Я так приросла к этому ведру, что была уже с ним неразделима. Грязное маленькое пространство отлично характеризовало мою жизнь. Это среда, в которой я должна обитать, корчась от боли. Ничего хорошего не осталось. Последний лучик солнца в лице любимого потух и погрузил меня во мрак.

— Пошли. Хуже уже не будет.

Я подняла на него взгляд и кивнула. Действительно. Хуже уже некуда. Поднялась и поплелась вслед за Вадиком. Мы шли так долго по лабиринтам бункера, что я окончательно заблудилась. Но зато немного отвлеклась от мрачных мыслей.

— Куда мы идем?

— Уже пришли, — заулыбался парень, взял меня за руку и медленно отворил огромную металлическую дверь.

От неожиданности увиденного я на миг забыла, как дышать. По обе стороны белые столы с множеством горшков, в которых краснели мелкие, будто ягодки помидоры. Мы шли по узкой дорожке, и я уже рассматривала горшки с лимонами, луком и зеленью. Такие простые фрукты и овощи здесь смотрелись сказочными растениями. Оазис жизни посреди адского пепла. В самом конце оранжереи стоял круглый столик с двумя стульями. Аккуратно застелен белой скатертью, на тарелке фруктовая нарезка, два бокала и бутылка шампанского. Я невольно умилилась, и Вадик заметил мою улыбку. Почти вприпрыжку подбежал к стулу и отодвинул его, приглашая присесть. Я долго не решалась, но запах фруктов так манил, что отказаться не смогла.

Он наполнил бокалы и заговорил:

— Мне показала это место уборщица, которая видела, как ты запираешься в коморке. И я решил сделать тебе приятное. Наверное — это самое красивое место в бункере. Если уж грустить, то тут.

Я отпила шампанское и вкусила дольку апельсина. Ничего не ответила на его слова и продолжала рассматривать оранжерею.

— Если хочешь побыть в одиночестве…

— Нет, — оборвала его я. — Спасибо. Мне приятно.

Так странно, я всеми фибрами души желала побыть в одиночестве, а теперь не хочу оставаться наедине с мыслями. Не хочу больше плакать и страдать. Лучше наслаждаться шампанским в прекрасном месте, пусть и в компании нежеланного мужчины, чем умирать от боли. Но я не могла не думать об Илье. Зачем он затеял драку? Может, Вадик что-то знает?