Голос Немого
Шрифт:
Каждый раз я заканчивала подобные рассуждения тем, что уговаривала себя потерпеть и подождать. Сама ведь удивлялась, как быстро все случилось, а ведь для мужчины это произошло еще внезапней! Я-то хотя бы была в него некоторое время влюблена, а он всего несколько дней назад был в прямом смысле совсем другим человеком, и глупо — если не сказать бесчестно — требовать от него строгой определенности и глубоких чувств в такой ситуации. Поэтому — терпение! Нужно набраться терпения, которого мне всю жизнь недоставало…
Поговорить с Ивом не удалось. В кабинете кесаря проходило
— Спасибо тебе большое, — весело проговорил мужчина, когда мы покинули кабинет.
— За что? — растерялась я.
— За то, что не дала мне умереть от скуки, — улыбнулся он. — С бумагами я закончил, а больше заняться особо нечем.
— А ты не должен был предупредить Тию? Ничего, что мы вот так удрали?
— До второй половины дня я свободен, Тия не планировала выходить из кабинета и кого-то еще принимать, там у нее Даор с какими-то серьезными разговорами. А с чего это тебя в храм потянуло? — полюбопытствовал он.
— Даже не знаю, — я неопределенно пожала плечами. Высказывать свои предположения и надежды не хотелось, они и мне самой казались неубедительными, поэтому я предпочла ответить туманно: — Мне тревожно, вокруг происходит что-то большое и нехорошее, а боги… Нелишне попросить у них помощи и заступничества.
— То есть личных переговоров Ива с Идущей недостаточно в качестве помощи и заступничества? — рассмеялся мой провожатый.
— Мой покровитель — Немой-с-Лирой, — я неопределенно пожала плечами. — Почему бы не поговорить еще и с ним? Да и, в конце концов, я уже год не была в храме, а в моей жизни столько всего изменилось! Стоит хотя бы поблагодарить богов за Ива.
— Да ладно, я же не спорю, — примирительно улыбнулся Райд. — Надо так надо. Только предлагаю взять лошадей, а то пылить по дороге пешком в такую погоду — сомнительное удовольствие.
До нужного места мы добрались быстро и без приключений, коротая время за разговором. Райд весьма ловко правил гнедой парой, запряженной в колесницу. Впрочем, по такой жаре лошади были ленивыми и сонными, а возница их не слишком понукал: повода для спешки не было.
Повозка, которой мы воспользовались, оказалась гораздо удобнее той, на которой разъезжал Ив. У Железного регента колесница скоростная, похожая на боевую, а эта очевидно предназначалась «для простых людей»: более тяжелая и широкая, сзади закрытая стенкой, которая держалась на петлях и для посадки откидывалась, превращаясь в сходни. Так что не было такой опасности выпасть, и чувствовала я себя по дороге гораздо спокойней.
Главный столичный храм Немого-с-Лирой встретил меня тишиной. В длинном, гулком, почти пустом помещении без окон было прохладно и темно, особенно по сравнению с полуденным зноем снаружи. Мрак здесь едва разгоняли несколько жаровен, стоящих вдоль стен,
В храме я оказалась не одна: у алтаря стоял какой-то немолодой мужчина, опираясь на палку, а у ног бога, привалившись к его креслу спиной, дремал жрец. Подобная фамильярность была недопустима с каким-то другим богом, но Немой-с-Лирой никогда не требовал особенных почестей, для него было важнее, что в сердце у пришедшего.
К тишине и сумраку я привыкла очень быстро, погрузилась в них, как в темную воду. Сделала несколько шагов вглубь помещения — и, разминувшись со стариком, оказалась наедине с пустой залой. Вдруг появилось ощущение, что храм не является частью большого мира, оставшегося снаружи, а находится с ним рядом, отделенный тонкой пеленой. Здесь время текло по-другому, царили совсем иные законы, а мне дозволили прикоснуться ко всему этому лишь из благосклонности хозяина.
Чувствуя робость и благоговение, стараясь не нарушать тишины, я приблизилась к статуе. Подобное впечатление можно было легко объяснить: сложно не ощущать себя маленькой и слабой рядом с четырехметровым изваянием. Но все равно казалось, что это не единственная причина: не будь этой каменной громадины, мои трепет и неуверенность никуда бы не делись. Это был… не дом бога, но место, где его сила ощущалась очень отчетливо. Или я просто принимала желаемое за действительное?
Подойдя ближе, я всмотрелась в нее.
Молодой мужчина, одетый в простую тунику, в расслабленной и явно удобной позе устроился в кресле, которое скульптор, в отличие от черт фигуры, наметил весьма условно. На коленях бог баюкал каменную лиру, на которой даже были натянуты струны: они угадывались в тусклом свете, но невозможно было определить, настоящие они, сделанные из жил, или просто куски проволоки.
Ремни сандалий, складки одежды, мышцы, даже пальцы вплоть до ногтей были выполнены с таким тщанием и мастерством, что чудилось, будто камень слегка шевелится в неверных отсветах фирских огней. Мерно вздымается грудь в такт дыханию, слегка подрагивают пальцы на струнах, чуть кривятся уголки губ, меняя оттенок легкой улыбки — с теплой и понимающей на глумливую и недобрую и обратно.
На мгновение стало нестерпимо жутко, будто что-то большое и страшное стоит за моей спиной и неотрывно сверлит мне взглядом затылок. Я даже обернулась, но, конечно, ничего пугающего не увидела, только светящийся прямоугольник дверного проема. Решительно преодолев последнюю пару метров, я замерла у алтаря, в замешательстве глядя на гладкую мраморную поверхность.
Попросить совета и помощи у небесного покровителя — хорошо звучит. Вопрос: как это сделать?
Насколько Вечное Дитя божество простое, настолько Немой-с-Лирой сложен. Жертвами первому служит пища, при желании — кровь жертвенных животных или просителя. А вот со вторым…