Голос призрака
Шрифт:
Я сошла вниз. Джонатан был уже одет и ждал меня. Джимми Борроус предложил доставить нас обратно на Альбемарл-стрит в его двуколке. Подобное возвращение домой выглядело бы довольно странным, но это было быстрее, чем пытаться найти какой-нибудь другой транспорт.
Когда мы вошли в дом, появилась Миллисент. Она в изумлении уставилась на нас.
— Привет, любовь моя! — сказал Джонатан. — Ты потрясена этим зрелищем, верно?
— Что случилось?
— Упали в реку.
— Значит… на лодке катались?
— Не пешком
— А что вы делали?
— Гребли… и какой-то идиот врезался в нас.
— Я думала, вы ушли по делам.
— Правильно, по делам. И взяли лодку. Ладно, мы дома, и я хочу переодеться во что-нибудь чистое. Мне нужно снова уйти.
Я поднялась к себе в комнату и сменила одежду. Когда я сидела за туалетным столиком, расчесывая волосы, раздался стук в дверь, и вошла Миллисент. Мне показалось, что в ее расширенных глазах застыло недоверие.
Она сказала:
— Должно быть, ты очень испугалась.
— Конечно.
— Вы могли утонуть.
— Не думаю. На реке было много лодок.
— Я и не знала, что ты ушла вместе с Джонатаном.
— Мы решили это в последнюю минуту. Я подумала, что неплохо бы выйти… и поскольку Дэвида не было, а ты отдыхала…
Она кивнула.
— Твою одежду теперь остается только выбросить, — сказала она.
— Это уж точно.
Она пожала плечами и вышла. Мне стало не по себе. «Она что-то чувствует — подумала я, — и полна подозрений».
Джонатан ушел и отсутствовал остаток дня. Когда Дэвид вернулся, я рассказала ему о нашем приключении.
— Я думал, что ты сегодня никуда не пойдешь, у тебя ведь было так много дел, — сказал он.
— Я собиралась все подготовить к нашему отъезду, но, поскольку это особый день… Гай Фокс и все такое прочее… я подумала, что было бы глупо не взглянуть на это веселье, и, поскольку Джонатан шел на улицу, он предложил пойти с ним.
Тебе понравилось?
— Чучела и все остальное — да. Что же до купания… гм… оно было не таким уж и приятным.
— Я бы не подумал, что Джонатан так плохо управляет лодкой.
— О, виноват был какой-то ненормальный в другой лодке.
Он врезался прямо в нашу лодку.
— Надеюсь, ты не пострадала.
— Нет. К счастью, рядом оказалась таверна, и мы смогли там обсохнуть. Хозяева нам очень помогли. Так мы завтра едем домой?
— Если ничего не случится. Ты скучаешь по Амарилис?
Я призналась, что это так.
— Я тоже, — сказал он.
«Насколько его легче обмануть, чем Миллисент», — подумала я.
Я постоянно ощущала ее присутствие. Казалось, она следила за мной.
Наступила ночь, и я посмотрела из окон на ночное небо, красное от пламени костров, которые полыхали по всему Лондону.
— Выглядит так, — сказала я, — будто весь Лондон охвачен пожаром.
ПОСЛЕДНЕЕ «ПРОСТИ»
На следующий день все отправились обратно в Эверсли, кроме Джонатана, который сказал, что дела еще удерживают его в Лондоне. Миллисент поехала с нами. Большую часть дня Джонатан обычно отсутствовал, а ей не хотелось оставаться дома одной. В любом случае Джонатан должен был вернуться в Эверсли не позже, чем через неделю, так что мысль о том, чтобы Миллисент отправилась с нами, была вполне здравой.
Дома все было в порядке. Матушка очень обрадовалась нашему возвращению, особенно потому, что Дикон как раз наносил один из своих редких визитов в Клаверинг. Она не поехала с ним, так как не хотела оставлять Джессику, у который была легкая простуда. Амарилис была хороша, как никогда. При виде меня она выразила некоторое удовольствие. Я была счастлива.
Дни проходили в приятных домашних заботах. На третий день после приезда я сопровождала Дэвида при объезде поместья. Когда мы навещали фермы, нас, как обычно, вели в кухни, и жены фермеров всегда настаивали на том, чтобы мы попробовали их домашнего вина.
В тот день мы были на ферме Пеннов, у Дженни Пени, крупной пышнотелой женщины, которая получала большое удовольствие от кухни и всего, что она в ней готовила. Но больше, чем свою стряпню, она любила посплетничать.
Дэвид, бывало, говорил, что обо всем, что происходит в имении, мы можем узнать от Дженни, ибо она знает обо всех событиях, и не только на участке, который возделывал ее муж, но и на других тоже. — Ну, что вы думаете о вине нынешнего урожая, сэр? — обратилась она к Дэвиду. — А вы, миссис Френшоу? У меня такое ощущение, что оно лучше прошлогоднего. То чуточку сладковато. Я всегда говорю моему Лену: «Вино должно быть терпким!» Вот что я говорю. Излишняя сладость может погубить вино.
Мы оба согласились, что вино получилось идеальное, чем доставили ей удовольствие, и в тот самый момент, когда мы собирались уходить, она сказала:
— А что вы думаете о призраке? Ежели 6 вы спросили меня, я была сказала, что это все выдумки. — Она положила руки на обширные бедра и добавила:
— Сама-то я никогда особенно в призраков не верила.
— Призраков? — переспросила я. — Мы ничего не слыхали о призраках.
— Ну, это тот молодой человек… ну, вы знаете, который утонул. В него выстрелили, тут ему и конец пришел. Кто-то говорил, что его видели на берегу… выходящим из моря.
— Но он умер и похоронен.
— Я знаю. Но это, видите ли, сэр, был его призрак. Призракам гробы нипочем. И второй был с ним вместе.
— Какой второй? — спросила я.
— О, да тот молодой человек, с которым он дружил. Что в большом доме работал. Как это его звали?..
— Билли Графтер? — подсказала я.
— Он самый. Он утонул, когда лодка перевернулась. Ну вот, его-то и видели… если верить слухам. Или его призрак.
— Его видели… здесь? — переспросила я слабым голосом.