Голос рода
Шрифт:
Кусочек души Алаис возмущался таким определением ее родного человека, но Таня была безжалостна. Да, не красавица младшенькая получилась. И что? Это повод травить соплюшку? Ведь никто, никто не протянул руку… Только издевались и смеялись.
Твари!
Их вот в семье тоже трое, но если бы Николай Семенович поймал Таню или кого из мелких на таком поведении – год бы потом попа чесалась. Права там детей или не права, но свои обязанности механик хорошо понимал. Вырастить паршивцев людьми. А методы… Цель оправдывает трепку.
Кстати, факт показательный. Алиту помолвили с двенадцати
Ладно!
Бог с ним, с возмущением. Даже Арден с ним. Делать-то что?
А что тут сделаешь?
Раз уж ты, Таня, попала в этот мир и в это тело, надо действовать последовательно, не то костей не соберешь. Первое – перестать думать о себе как о Тане. Она – Алаис Карнавон, девица из знатного рода, помолвлена с тьером Таламиром и собирается принести ему титул герцога и герцогство. Кстати, все ли тут продумала королева? Кусок жирный, но вдруг Таламир им не удовольствуется? Возьмет да на трон замахнется? Может ведь!
Войско его любит, народ…
Э, нет. Народ своего герцога любил. Карнавоны – это род, Таламир же – безродная тварь, ставшая тьером за свои заслуги. На троне его не примут.
А вот его сына от Алаис…
Ох, епт! Это что – еще и от киллеров отмахиваться? Вряд ли королева дурнее Алаис и не просчитала такую возможность!
Перспективы не радовали.
Замок наверняка набьют осведомителями, за Алаис установят слежку… делать-то что?!
А все! Дорогу осилит идущий…
Алаис вспомнила импровизацию, которую при ней как-то выдал брат.
«Дорогу осилит идущий, бегущий, бредущий, ползущий, а тем, кто упал и сдается, подняться и не удается. Поверь, что успех впереди, и молча, упорно иди».
Вот это мы и решим.
Выздоравливать – первое.
Повышать физическую форму – второе. А то мышцы как сопли, даже сейчас ясно: пресса вообще нет, ноги небось и часа спортивной ходьбы не выдержат! Герцогесса! [5] Тьфу!
Набирать ресурсы – третье. Чтобы и ключи от кладовых, и фамильные брюлики, и энная сумма в заначке были. А то придется бежать, а денег нет. И будем распевать: «Денег нет, но в мире все замечательно, денег нет, но ты, пожалуйста, держись!» Ага, щас! Лучше так: «Без денег жить нельзя на свете, нет, без них не будет супа на обед…» Так оно правильнее.
5
Герцогесса – дочь герцога. (Прим. авт.)
Никому не доверять – основное. Главное и единственное.
А пока спать. Спать, зараза.
Нам еще замуж выходить, если открутиться не удастся.
С этой мыслью Алаис и отключилась.
Алаис приснился остров.
Во сне она летала, как летают только маленькие дети или очень счастливые взрослые. Крылья легко держали ее над морем она то скользила над самой водой, то поднималась под облака, играла с барашками на гребнях волн, смахивая их крыльями…
Когда впереди показался остров, она даже обиделась. Как не ко времени!
Но на острове стоял замок.
Алаис снизилась и вгляделась.
А красиво…
Белая скала над морем, белый камень замка, словно вырастающего из скалы, пять башен и одна центральная. И на всех башнях флаги.
Зеленый, голубой, белый, желтый, алый…
На них что-то нарисовано, но пока Алаис не видит все гербы. Какие-то морские твари. На центральной башне тоже развевается полотно.
Цвет… моря?
Да, это морская волна. Сине-зеленая, изменчивая, переливчатая. А что изображено на знамени?
Алаис всматривается до боли в глазах, но не может различить рисунок. И все же он там есть. Он должен быть, но какой?
Какой герб у хозяина Замка над Морем?
Глава 3
– Ты же ее предаешь!!! Ты что, не понимаешь?!
Роман тряс Массимо, так что голова мужчины моталась, как у тряпичной куклы.
Бесполезно.
Массимо смотрел пустыми глазами абсолютно пьяного человека.
Да, не просыхал он уж пятый день как. Как похоронил Мариль, так и принялся заливать горе выморозками [6] , да в таком количестве, что улицу бы затопить хватило.
Душа горела и болела.
Мариль…
Ее-то за что?!
Ведь соплюшка же, даже жизни повидать не успела! Ничего не успела…
И так мучительно! Подонки!
Один он остался…
Боль мешалась с пьяной жалостью к себе, затягивая Массимо в какой-то омут, в котором не было места реальности. Сестра, мать, отец, Мариль – все кружились перед ним в винном дурмане, Романа он просто не видел.
6
Выморозки – дешевое крепкое вино, приготавливаемое путем вымораживания виноградного вина. (Прим. авт.)
– Ты понимаешь, что ее смерть не должна оставаться безнаказанной?!
Бесполезно. С тем же успехом Роман мог взывать к изображению Ардена, авось отзовется. Но деревянный лик, крашенный в бело-синие тона, молчал. Молчал и Массимо. То есть мычал что-то нечленораздельное. То ли пел, то ли жаловался, то ли ночной горшок требовал.
– Тьфу!
Роман сплюнул на грубый дощатый пол, утопив плевком двух блох и таракана, – и вышел из таверны, оставив Массимо, где тот и сидел. Что толку с дураком вязаться?!
Раз так – он сам отомстит за любимую!
Пусть в Храме говорят про слуг Ириона, Роман точно знает, что Змей из Водоворота не вылез! Нож, которым перерезали горло Мариль, держала человеческая рука. И Роман не верил, что можно похитить человека просто так.
Только не в их городе!
Обязательно кто-то должен увидеть, услышать, шепнуть знакомому осталось совсем чуть-чуть. Узнать, кто, как, когда, кому…
Роман потратил уже кучу времени и сил, щедро платил уличным мальчишкам и нищим, и сегодня, кажется, его ждет успех.