Голос сердца. Книга первая
Шрифт:
— И на красивых женщин, — мгновенно отреагировал Виктор. — Ладно, я возвращаюсь в отель. Мне надо переговорить со Штатами и поставить перед ними некоторые вопросы. — Он прошел через комнату, на секунду задержался, чтобы взять пальто, перекинул его на руку и обернулся. — «Клэридж». В три. Пока, парни. — Дружески улыбнувшись обоим, Виктор вышел.
На улице он с облегчением убедился, что дождь наконец прекратился. Он посмотрел направо, затем налево и увидел Гаса, который стоял невдалеке, прислонившись к припаркованной машине.
Увидев Виктора, он выпрямился и поспешил открыть дверцу.
— Куда сейчас, хозяин?
— Обратно в «Клэридж». Спасибо, Гас. — Виктор уже ступил одной ногой в машину, но внезапно изменил свои планы. — А вообще-то я пройдусь пешком. Нужно подышать свежим
— Все понял, хозяин.
Виктор отошел от машины и посмотрел на нее восхищенным взглядом. Это была его последняя покупка, «Бентли Континентал» с раздвижным верхом. Дорогая машина, но она стоила затраченных денег. Великолепное творение рук человеческих! Глянцевито поблескивающее бордовое чудо! Его верхняя раздвижная часть была оттенка буйволовой кожи, а по шинам шла белая полоса. Автоматическая коробка передач. Сидеть за рулем такой машины было большим удовольствием. Виктор гордился двумя качествами в себе: непогрешимым вкусом в отношении автомобилей и способностью с первого взгляда безошибочно определять породистую лошадь. Его машины и лошади всегда были изящны, стремительны и бархатисто-гладки.
Дойдя до Керзон-стрит, Виктор повернул налево и направился к площади Беркли-сквер, намереваясь совершить полный круг по Мейфэар, прежде чем вернуться в отель. Но, проходя угол Честерфилд-стрит, он вдруг подумал: «Может быть, мне заглянуть к Франческе, чтобы самому убедиться, что с ней все в порядке? В этом же нет ничего дурного». Виктор резко повернул на Честерфилд-стрит и прогулочным шагом пошел по улице. Но, приблизившись к дому Франчески, он вдруг поймал себя на том, что его незваный приход может вызвать у девушки раздражение. С ее воспитанием она может воспринять это как проявление дурного тона. Англичане уделяют такое немыслимое внимание некоторым вещам! Виктор вспомнил постоянное ворчание Катарин по этому поводу. Явиться на порог Франчески без предварительного уведомления — это, без всякого сомнения, проявление дурного тона. Он бросил быстрый взгляд на дверную ручку, за которую ему очень хотелось сейчас взяться, но обуздал свой порыв и с целеустремленным видом безостановочно прошествовал мимо. Виктор поднялся на Честерфилд-Хилл, затем повернул направо и спустился по Чарлз-стрит, держа путь к площади Беркли-сквер.
Первое, что он заметил, выйдя на площадь, были витрины цветочного магазина Мойзеса Стивенса. Это был очень респектабельный магазин. Внутренняя сторона витрин омывалась потоком воды, и Виктор немного сдержал шаг, чтобы понаблюдать за процессом. Механизмы всякого рода всегда вызывали у него большой интерес, и он частенько ковырялся в них у себя на ранчо. Но никогда не прикасался к машинам. Ник не уставал повторять, что такого доморощенного механика, как Виктор, и близко нельзя подпускать к дорогостоящим автомобилям.
Вода стекала по стеклу, образуя нереально красивый занавес, и Виктор решил, что она вероятно, поступает из скрытой распределительной системы на потолке и по сложной сети труб. Он какое-то время любовался этой картиной, затем подошел поближе и заглянул сквозь этот подвижный, постоянно менявший свои очертания занавес в витрину. Он увидел гору цветов такой изумительной красоты, какой он не видел уже долгое время. Они были всех оттенков красного: от насыщенного бордового до оранжевого, отсвечивающего фуксином и лиловым; бледно-желтые и снежно-белые. Среди этих роскошных цветов было много зелени также разных оттенков. Губ Виктора коснулась улыбка. Его настроение сразу же поднялось. От этой прелести исходило дыхание весны, которое будило воспоминания о залитых солнцем зеленых лугах, пробуждающихся от зимнего сна деревьях с нежными, едва проклевывающимися листочками и сияющих голубизной небесах. «Какой контраст с этим ужасным, пропитанным сыростью мартовским днем», — подумал Виктор. Если эти цветы смогли улучшить его настроение, то уж, конечно, им удастся доставить удовольствие и вызвать улыбку на лице Франчески.
На сей раз Виктор нисколько не колебался. С решительным видом он толкнул дверь магазина и вошел внутрь. Мгновенно его ноздри уловили острый смешанный запах, исходивший от влажной земли и свежей зелени. Виктор выбрал огромный букет прекрасной нежно пахнувшей мимозы, которую только этим утром доставили из Ниццы, как ему сообщила продавец. К нему он добавил три дюжины белых тюльпанов из Голландии и несколько букетиков бледных и хрупких нарциссов с Сицилии. Он выбрал также китайское кашпо с высокими светло-голубыми гиацинтами, главным образом, потому, что не мог устоять от источаемого ими пьянящего запаха. Виктор понимал, что это было, пожалуй, чересчур, особенно с учетом того, что Джерри посылал корзину с фруктами. «Но, черт побери, — пробормотал он себе под нос, — от кинозвезды все ожидают какого-нибудь широкого экстравагантного жеста».
Продавщица показала поднос с карточками, одну из которых он мог подписать, прежде чем она завернет покупку. Виктор взял карточку и несколько секунд, нахмурившись, разглядывал ее, размышляя, что написать. Он не хотел, чтобы Франческа неправильно истолковала его подарок, переоценила его значение — то есть, усмотрела в нем нечто, чего в реальности не существовало. В конце концов, испортив несколько карточек, он нацарапал пожелания скорейшего выздоровления и без затей подписал: «От Ники и Виктора». Он опустил карточку в конверт, заклеил его и четко написал адрес. Когда продавщица вернулась со счетом, он протянул ей карточку и деньги и спросил, когда цветы будут доставлены по адресу.
— В течение часа, мистер Мейсон, — ответила она с вежливой застенчивой улыбкой. — Вы ведь Виктор Мейсон, не так ли?
— Так оно и есть, — ответил он с ответной улыбкой, излучая то особое обаяние, против которого могла устоять редкая женщина.
С пылающими щеками она протянула ему сдачу и продолжила доверительным тоном, но сохраняя при этом должную почтительность:
— Я очень люблю смотреть ваши фильмы, мистер Мейсон. Я не пропускаю ни одного. В общем, можно сказать, что я ваша горячая поклонница.
— Благодарю вас, — ответил Виктор. — Спасибо большое, это очень приятно слышать.
— Заходите к нам еще, — крикнула она ему вслед. Он повернул голову, помахал ей рукой и обещал заходить.
«Вот что мне нравится в англичанах, — подумал Виктор, выходя на улицу. — Они такие учтивые. И такие немыслимо цивилизованные», — добавил он, вспоминая типично английскую манеру Кима говорить с характерными аристократическими модуляциями в голосе. Виктор быстро шел в направлении отеля «Клэридж». Несколько раз он улыбнулся самому себе. Он не мог объяснить себе причины того внезапного ощущения счастья и полного умиротворения, которое овладело им сейчас впервые за много лет.
В отеле Виктора ожидала целая пачка корреспонденции и сообщений на автоответчике. Войдя в номер, он бросил пальто на стул, письма на стол и снял телефонную трубку, причем проделал все это практически одновременно. Он попросил оператора соединить его с номером Ника, но ответа не последовало. Надев очки, Виктор начал просматривать корреспонденцию.
В первую очередь его внимание привлекли три письма из Беверли-Хнллз. Письмо от адвоката он открыл с некоторой опаской, будучи уверенным, что оно содержит неприятные новости об Арлен и их предстоящем разводе. К его удивлению, все оказалось не так, хотя в письме была информация о его второй жене, Лилиан. Она хотела продать картину Дали и через адвоката, Бена Шали, задавала вопрос, не заинтересован ли Виктор в ее приобретении. Виктор рассмеялся вслух. Картина досталась Лилиан при разделе имущества после развода. Ситуация явно позабавила Виктора. Ему предлагали купить нечто, изначально принадлежавшее ему! Черт побери! Он покачал головой и, продолжая смеяться, отложил письмо в сторону. А почему бы и нет? У него было не так уж много подлинников картин и прочих предметов высокой художественной ценности. К тому же он любил Дали. А Лилиан, вероятно, очень нуждалась в наличности, если решилась на такое предложение. Как всегда. «Забавно, — подумал он, — что же эта женщина делает с деньгами?» Он был очень щедр по отношению к ней, когда они расставались. А теперь, как его информировал Бен, Лилиан постоянно находилась в стесненных денежных обстоятельствах, и ему приходилось уже несколько раз приходить ей на помощь за годы, прошедшие после развода.