Голос вечности. Полночь
Шрифт:
С этими словами Алиса отстранилась от меня и, злорадно подмигнув, направилась к группке девочек, сидящих у учительского стола.
Я перевела взгляд на Катю, чье имя в списке ускользнуло от моего взгляда. Вспышка зависти, возникшая во мне в первый день ее прибытия в класс, погасла сразу же, как я оказалась возле зеркала. У меня были некоторые проблемы с оценкой важности внешности в жизни. Причем это распространялось только на меня саму, не на окружающих. Мне просто важно было быть красивой. Может показаться, что ничего плохого в этом нет, но ощущение чрезмерного самодовольства, возникавшего во мне от
В общем, к девушке я относилась равнодушно. Она сидела одна за последней партой, уткнувшись в учебник. Мне стало ее искренне жаль. Она не сделала ничего плохого, а завистницы типа Алисы уже ненавидели ее просто за то, что она существует. Разумеется, немаловажную роль играла красота Кати, которой Алиса злостно завидовала, потому и хотела как-нибудь опозорить Волкову, чтобы возвыситься на ее фоне.
Меня затошнило от осознания того, что меня окружали все те же люди, что и в прошлой школе. Они бы сожрали меня живьем, если бы я ежедневно не играла роль заурядной ученицы одиннадцатого класса.
Без пятнадцати четыре мы с Оксаной шли в сторону кофейни, в которой традиционно встречались с Мариной. Мы обсуждали, как лучше рассказать подруге о вчерашнем происшествии, и в итоге решили пустить все на самотек.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я.
– Ну-у… Даже не знаю. Не припомню у себя лунатиков в роду, да и сама никогда во сне не ходила. Надеюсь, это был единичный случай. Хотя, кого это волнует, ведь психиатр мне все равно обеспечен. А что касается убийства… – голос Оксаны сошел на нет.
Едва подруга вспомнила об окровавленной девушке, по моему позвоночнику побежали мурашки. Кислород застрял где-то посередине дыхательных путей. Я прикрыла глаза в надежде успокоиться.
Вместо нормализации состояния, на внутренней стороне век заиграли ужасающие образы. Все они были подернуты красной пеленой, олицетворяющей кровь. Мертвый, леденящий душу взгляд девушки; ее волосы, залитые собственной кровью; мои окровавленные пальцы; локоны Оксаны, пропитанные липкой влагой.
Я открыла глаза и невольно покосилась на волосы Оксаны, стараясь сделать это так, чтобы подруга не заметила.
– Я обрежу их, – твердо сказала Оксана, даже не взглянув на меня.
– Не могу поверить, что все случившееся ночью – правда. У меня такое чувство, будто руки все еще в крови…
– Я мыла голову три раза. Не помогает. Не могу избавиться от ощущения, что все волосы окровавлены, – Оксану передернуло.
Мы добрались до кофейни, зашли внутрь и взглядом поискали Марину. Мой взор остановился на белокурых волнистых волосах. Это она.
– Привет, – мы с Оксаной по очереди чмокнули Марину в щеки. Подруга ответила легкой улыбкой: она была не очень-то чувствительна.
Мы с Оксаной сели рядом, Марина оказалась напротив нас. Она мило улыбалась, разглядывая нас.
Помимо белокурых волос, у Марины были прекрасные глаза ирландского зеленого цвета. Охровые вкрапления вместе с зеленой основой придавали взгляду таинственности и загадочности. Ее кожа напоминала цвет слоновой кости, а светлые волосы подчеркивали избыточную бледность лица Марины.
В руках девушка держала кружку с кофе и водила кончиками изящных пальцев по ее ручке.
– Вы выглядите так, будто случилось что-то ужасное, – озадаченно заметила Марина.
Я нервно хохотнула.
– В чем дело? – настороженно спросила Марина. Подруга была не особо проницательна, но если даже она поняла, что что-то не так, должно быть у нас с Оксаной на лбу написано: мы вляпались в неприятности.
Мы с Оксаной переглянулись.
– Давай ты начнешь, – уступила подруга.
– Итак… – я принялась рассказывать с самого начала.
Марина была старше нас с Оксаной, ей было двадцать лет. Она была умна, голодна до знаний (это нас с ней очень сближало), сдержанна, всегда руководствовалась логикой и верила только фактам. Марина получала два образования параллельно: очно училась на третьем курсе медицинского факультета в местном университете, заочно – на втором в МГУ изучала историю и археологию. Не знаю, как подруга успевала совмещать учебу, личную жизнь, сон и при этом не сойти с ума. Несомненно, для меня она являлась образцом для подражания. А Оксана закатывала глаза каждый раз, когда приходилось думать о дальнейшем обучении.
Вот и сейчас Марина слушала нас с таким видом, словно два пострадавших пациента описывают ей симптомы заболевания. Ее лицо не выражало никаких эмоций, кроме легкого ужаса и задумчивости.
Закончив долгое повествование, я вновь ощутила, насколько ужасно все произошедшее.
– Туман, говорите? – неодобрительно спросила подруга.
Я решила описать явление более подробно:
– Ну, очевидно, что это не настоящий туман. Природные явления себя так не ведут. Он выглядел как что-то среднее между густым сигаретным дымом и паром. Такой холодный и будто липкий. Парализует почти мгновенно.
Лицо Марины выражало усталость и угнетенность. Как всегда, было сложно понять, к чему это относится, хотя мы с Оксаной были мастера читать человеческие души.
– Ты не веришь нам? – попыталась истолковать реакцию Марины Оксана.
– Верю, – обреченно сказала зеленоглазая подруга, глядя на узоры столешницы. Мне показалось, что она впала в ступор.
Взгляд Оксаны упал на мои руки. Я поспешно повернула их тыльной стороной вверх, но подруга не оставила это без внимания.
– Аня, мне так жаль, – не первый раз за день принялась извиняться Оксана за нанесенные ею увечья.
В вечер, когда мы преследовали Ярослава, я упала на асфальт под воздействием тумана незнакомца и сильно поранила ладони. Теперь к этим болячкам добавились следы ногтей Оксаны, неприятно пощипывающие при каждом движении руками.
– Ты не виновата, – в очередной раз ответила я подруге.
Марина будто нас не слышала и даже не взглянула на мои раны.
– О чем ты думаешь? – обратилась к ней Оксана.
– Думаю, что все произошедшее ужасно. Мне очень жаль, что с вами произошло подобное, но если нож действительно принадлежит Ярославу, то скоро с ним разберутся, – Марина внимательно посмотрела на Оксану. – Ничего страшного нет в консультациях психиатра, особенно если он будет использовать психотерапию, а не только пичкать тебя таблетками. Это к лучшему, – к моему удивлению, Оксана кивнула, а Марина вновь перевела взгляд на свою чашку. – Надеюсь, что по своей воле ни одна из вас не станет видеться с Ярославом.