Голос вечности. Полночь
Шрифт:
Что ж, может он этого не имел в виду, но мое уязвленное чувство индивидуальности было уже не заткнуть.
– Дефект значит? Ну извини, что я родилась с пониманием того, какой гнилой и скучный весь этот мир, и не хочу быть частью однотипных людишек, которые его населяют. Сами вы все дефектные!
Я развернулась так резко, что случайно ударила Влада взметнувшимися с плеч волосами, горько ухмыльнулась и направилась в сторону дома.
Да, я противоречила сама себе. Ведь сама недавно говорила о том, что у меня дефект в мозгах.
Дождь все капал и капал, назойливо теребя в голове непрошенное воспоминание о нашей с Владом первой встрече. Я с трудом отогнала его.
Друг вел себя очень раздражающе. За все время нашего общения у нас никогда не было таких конфликтов. Видимо, Влад тщательно скрывал свое непреодолимое желание сделать из меня нормальную подругу.
Постепенно гнев и решимость отступали на второй план, их место занимали слезы и сожаление о содеянном. Я сбавила шаг, хотя дождь лишь усиливался и уже промочил мою одежду. Мы с Владом никогда не ссорились так сильно…
Я обреченно опустилась на лавку возле дома. В квартиру идти не хотелось – там меня поджидала желчная сестра.
Я прекрасно понимала, что не просто так разозлилась на Влада, но у меня была одна ненавистная черта – когда я ссорилась с близкими, едва утихал гнев, я ощущала только горечь и сожаление, желая лишь примирения. Не то чтобы у меня не было чувства собственного достоинства. Просто больше всего на свете я боялась одиночества и непонимания. Со вторым я более-менее примирилась, но с первым… В моменты ссор с дорогими людьми главный страх занимал собой все пространство в моей голове и не отпускал до самого примирения.
В довершении страху одиночества прибавилось чувство вины. Моей рациональности хватало лишь на то, чтобы осознать, что в моем исполнении это чувство не всегда было здоровым, но как с этим бороться, я не знала. Воспоминания снова рвались наружу. Я уступила.
3 октября, 2013 г.
Четыре года назад.
Я возвращалась в лес пару раз в неделю, когда одиночество грозилось поглотить меня с головы до пят. Там, среди густого папоротника, я поддавалась самоанализу, силясь понять себя и свои желания.
Не скажу, что мне стало лучше. Но улучшением для меня было и то, что не становилось хуже. Кукурузно-желтый лес с вкраплениями темно-зеленых сосен и елей воссоздавал атмосферу моих любимых книг и фильмов. Казалось, деревья понимают меня больше людей.
Часто, возвращаясь из леса, я бросала взгляд на дом, из окна которого на меня однажды смотрели любопытные глаза. Нередко мне удавалось обнаружить, что наблюдатель снова следит за мной. Это вносило хоть какое-то разнообразие в мои серые будни и добавляло нотку загадочности к походам в лес.
Наступил октябрь; стремительно холодало. Золото деревьев переместилось на землю. Лес постепенно обнажал свои ветви для снега, непоколебимыми оставались лишь сосны и ели.
Я понимала, что вскоре буду вынуждена прекратить посещать любимую поляну, но пока что не могла лишить себя такого удовольствия. В один из четвергов нас задержали в школе до трех часов, из-за этого выйти на прогулку я смогла лишь в четыре часа. Достигнув кромки леса, я отметила, что небо из серого становится бледно-синим – близился закат.
«Я всего на полчасика», – пообещала я себе не задерживаться до темноты и быстрым шагом погрузилась в чащу.
Легко обнаружив любимую поляну, я с горечью отметила, что утренний дождь оставил на ней след – все промокло: папоротник уныло гнул к земле чернеющие вайи; с шелушащихся ветвей берез монотонно падали капли; опавшая хвоя смешалась с землей и шишками и превратилась в вязкую грязь.
Осознав, что сегодня мне не полежать на земле в такой грязи, я присела на камень под сосной и созерцала открывающийся сверху вид – поляна была чуть в низине.
Уже не в первый раз во время моего визита в лесную местность я ощущала мощный прилив вдохновения, и в мою голову закрадывались мысли о том, как можно снизить стресс от постоянно давящих на меня мыслей. Я подумывала о том, чтобы делать краткие наброски собственного произведения. Я пока не знала, о чем конкретно оно будет, но сама идея звучала как очередной побег от самой себя – а значит, стоило непременно ей воспользоваться!
Мне уже не терпелось узнать, каково это: сочинять собственную историю. Интересно, сильно ли отличаются ощущения от чтения? Больше ли я буду отстраняться от окружающего мира? Станет ли мне легче?
Во мне загорелась надежда, и я уже продумывала, как для начала опишу пейзаж, расстилающийся прямо сейчас перед моими глазами. Полная энтузиазма, я поднялась с камня, решив возвращаться домой. Кобальтово-синее небо с каждой секундой становилось все темнее.
Я отвернулась от поляны, готовая быстрым шагом покинуть лес, и снова замерла на месте.
В глубине деревьев, метрах в десяти от меня промелькнули три тени. Я не поняла, каким существам они принадлежат – уже было слишком темно. Не осмеливаясь даже дышать, я панически обдумывала, что мне делать.
Тени таинственно шелестели опавшими листьями. Я медленно пятилась назад, дрожащими ногами ступая в хлюпающую грязь. Недолго мне пришлось двигаться со скоростью улитки.
Из-за деревьев раздалось низкое рычание, показались очертания собаки (или волка?), а вслед за ней еще двух. Животные медленно двигались на меня, издавая утробные звуки.
Я не знала, как следует вести себя в таких ситуациях. Поблизости не было ни одного дерева, пригодного для того, чтобы на него залезть. И все, что мне оставалось: бежать.