Голос вечности. Полночь
Шрифт:
– Так жаль, что все вышло подобным образом, – сказала я. – Ты сказала, что в итоге тебе пришлось сменить город. Что ты имела в виду?
– Мы жили в очень маленьком городе. Многие знали друг друга. Я сталкивалась с унижением, куда бы ни пошла. За мной закрепилась репутация извращенки, рисующей обнаженными людей из моего окружения. Любой парень, который мне нравился, отвергал меня. Девчонки сторонились, боясь вдруг и их я стану рисовать, – Катя вздохнула. – Когда мы с Ромой закончили девятый класс, я ушла на домашнее обучение. Этой осенью мы переехали в Киров,
– Это замечательно! – я легонько тронула Катю за руку. – А все, что с тобой произошло, просто отвратительно. Я надеюсь, что этих уродов накажет судьба.
– Не накажет, – безразличным голосом сказала Катя. – Не стоит надеяться, что правосудие восторжествует. Ничего такого не будет, если собственноручно это не организовать.
Меня пробила дрожь.
– А что насчет тебя? – спросила Катя. – Какова твоя история?
Слушать я умела прекрасно, эмпатии у меня было хоть отбавляй. Но как только пришло время рассказывать о себе, я снова замолчала.
– Эй, – Катя мягко потрепала меня по плечу, – меня же сожрет любопытство.
Мы обе засмеялись. Я посмотрела на Катю. Ее лицо светилось дружелюбием и открытостью.
– Ты можешь мне доверить эту историю, – столь же ласково, как и ранее, сказала Катя.
Слова едва не начали срываться с моих губ, но в последний момент я потрясла головой и ответила:
– Прости. Сегодня я не готова этого сделать, – искренне надеясь, что Катя не обидится, ответила я.
На лице девушки мелькнуло непонимание. Она будто думала над какой-то загадкой.
– Хорошо, – в итоге согласилась она.
Я искоса разглядывала Катю и не удержалась от комментария.
– Не могу поверить, что ты когда-то была не такой красивой.
– Мои черты лица были такими же. Я просто не знала, что означает фраза «ухаживать за собой», – объяснила Катя.
– А сейчас ты даже не накрашена… – восхищенно вздохнула я, заранее рассмотрев абсолютное отсутствие макияжа на лице Волковой.
– Ты тоже, – подмигнула мне Катя.
Я улыбнулась.
– Надеюсь, Алиса успокоится на этом. Кажется, ты ее достаточно напугала, – заговорила я о том, что меня волновало.
– Что бы она ни делала, мы с тобой справимся.
Катя взяла меня за руку. В голове эхом билось ее слово «мы». Мне срочно нужно было кое-что сказать ей…
– Катя, ты знаешь, у нас в городе убийца… – как-то нелепо произнесла я.
– Да.
– Ты можешь быть в опасности, – глубоко вдохнув, сказала я и принялась начистоту выкладывать все, что знала сама. Может, я и сболтнула много лишнего по поводу взаимоотношений Оксаны и Ярослава, но это было необходимо, чтобы Волкова увидела взаимосвязь всего происходящего.
Когда я закончила свое повествование, Катя как-то отстраненно смотрела вдаль.
К моему удивлению, я не заметила на ее лице страха.
– Ты не веришь мне? – предположила я.
– Верю, – задумчиво сказала Катя. – Просто все это… очень странно. Что такое этот «туман»?
Я пожала плечами.
– Понятия не имею. Я стараюсь не думать об этом, потому что голова и так кругом идет.
– Но я даже не знаю этого парня, почему он интересуется моей жизнью?
«Скорее, смертью», – едва не ляпнула я, но вовремя сдержалась.
– Не знаю, но будь очень осторожна, полиция, кажется, еще не арестовала его.
Катя потрясла головой, возвращаясь из своих раздумий в реальность, и слегка улыбнулась:
– Тогда нам лучше покинуть этот переулок, пока маньяк не сцапал нас обеих, – подмигнула мне девушка.
Абсолютное отсутствие страха в реакции Кати долго не давало мне покоя. Скорее всего, она просто мне не особо доверяла.
Глава 7. Волчья охота.
Марина уверенно остановила свой белый «мерседес», от которого Оксана была просто в восторге. Мне тоже нравилась машина Марины, но материальные ценности мало что для меня сейчас значили.
Из теплого салона мы выбрались в холодную октябрьскую ночь.
Оксана едва не прыгала от радости, постукивая десятисантиметровыми шпильками. Я все еще не понимала, как подруга не сломала себе ноги. Сама я тоже была в туфлях на каблуках, но они были адекватной длины.
Моросил противный дождь, от которого очень хотелось спрятаться в теплом помещении. Но Оксана ни за что не позволила бы мне остаться дома.
– Это там?! – восторженно спросила подруга, указывая куда-то влево.
Я проследила за ее жестом. У подножья непримечательного магазина для представителей различных субкультур кроваво-алым светился асфальт. В свои тринадцать лет я бывала в этом магазине под названием «Пандемониум», покупала в нем один амулет…
Я отогнала прочь самое ужасное воспоминание о детстве.
Так вот, когда я бывала здесь ранее, то не замечала никакого свечения.
– Там, – ответила Марина на вопрос Оксаны. – Пойдемте.
Оксана в припрыжку направилась к алому свету. Казалось, ее раздражает, что мы идем слишком медленно.
– Я раньше не видела, чтобы тут светился асфальт, – сказала я Марине.
– Этот клуб, соответствуя своему названию, открывается ровно в полночь. Тогда и включается неоновый свет.
Да, позже полуночи я здесь никогда не бывала.
Подойдя поближе, я обнаружила, что светился не сам асфальт. На цокольный этаж магазина вела винтовая лестница, выложенная черным мрамором и окаймленная неоновой лентой.
Едва я оказалась внутри, мой разум будто бы отключился. Я почувствовала, как в области сердца ликовало безумие. Оно во весь голос вопило: «Это то, что мне нужно!».
Я будто оказалась внутри пульсирующего сердца. Огромное помещение, по форме являющееся квадратом, стены которого выкрашены в красный цвет и осыпаны какой-то блестящей пылью. На потолке бордового цвета держался огромный светодиодный диско-шар. По всей остальной площади потолка были расположены софиты, свет которых имел ярко-алый цвет. Пол из того же материала, что и лестница.