Голос
Шрифт:
Приняв решение, Рива повеселела. Она решительно раскрыла створки шкафа с нарядами и внимательно уставилась на ряд вечерних платьев. Она собиралась блистать. В этот раз есть для кого.
Рея в зале не было. «Опять чем-то занят», — вздохнула девушка. Но ничего, вечер длинный, она еще успеет с ним поговорить. Не зря же Рива надела самое соблазнительное платье из черного кружева.
Она смело взяла с подноса бокал с шампанским, скользнула лазером и сделала большой глоток. В голову тут же ударили пузырьки веселья. Девушка радостно улыбнулась
Макс предложил выпить за его первую удачную песню. Все поддержали.
— Ты только не возгордись, — рассмеялась Рива, — а то решишь, что я тебе мало плачу и улизнешь на вольные хлеба.
— Что ты! — Макс притворно нахмурился. — Пока не выгонишь, я буду хвостиком за тобой ходить, Рива. Ты моя муза…
Прозвучало двусмысленно, так как Рива сейчас рекламировала дом парфюмерии «Муза». Они еще раз выпили. А потом подошли местные знаменитости и предложили тост за знакомство. И пошло-поехало…
Рива периодически обводила зал взглядом, пытаясь обнаружить худощавую фигуру телохранителя. И каждый раз не находила его в толпе. На душе становилось все грустнее и грустнее… Зато выручало шампанское.
Рей сидел наверху, в своей комнате, перед голографическим экраном и размышлял. Только что он сделал огромную глупость или большой шаг вперед. Смотря как оценить. Он заказал (более точно — купил) билет для Ривы на благотворительный прием, который устраивает госпожа Арианна Ганновер Эй, жена Майера. Естественно, на приеме будет и сам Председатель Совета Федераций. Бал состоится через два месяца для самых высоких аристократических семейств приставок Эй и Би. Ривальдина Холланд Си не проходила по статусу, даже не смотря на славу. Но деньги решают все…
И теперь Рей раздумывал, правильно ли он поступил. Нужно ли было дергать тигра за усы? Или Майер не причем, и Рей зря его подозревает? Если он чист, Рива посетит еще один званый вечер, и они улетят восвояси, если же Майер виновен…. Рей найдет способ остановить даже его.
Рей свернул экран и подошел к датчикам… Все они были активны, никакой опасности не показывали. Рей улыбнулся. Рива планомерно и уверенно напивалась. Пульс частил, содержание алкоголя в крови неуклонно ползло вверх. Он перевел взгляд на мониторы… И ошеломленно застыл.
Почему каждый раз, когда он ее видит, она выглядит все прекраснее? Кажется, что уже невозможно, и она снова его поражает. Он смотрел на девушку, заливающуюся смехом, и чувствовал, что у него уже нет выбора. Или он делает ее своей (так быстро, как это возможно), или находит мерзавца, что охотится за ней, обезвреживает и бежит от нее изо всех ног.
Рей не верил в любовь. Это слово сильно поистрепалось за тысячелетия использования. Давно потеряло свою привлекательность и смысловую нагрузку в двадцать восьмом веке. Он верил в страсть, желание. Он верил в общность интересов, уважение друг к другу. Привязанность и привычку. Он знал, что все это перечисленное не может воплотиться в одном человеке. Конкретно, в одной женщине.
Он не видел всего этого комплекса черт в Риве. Она не увлекалась бойцовскими науками, не любила оружие, спорт, тайны и притворство… То, что для него было важно, что составляло огромную часть его жизни. Он не знал, как поведет Рива себя в той или иной ситуации… Можно ли ей доверять…
Никаких совместных привычек и увлечений не было. Она обожала наряды, могла часами бродить по магазинам и примерять платья. Радовалась, как ребенок, когда удавалось сторговаться за новые сапожки или редкую статуэтку… Он же к одежде относился совершенно равнодушно, ценил только ее функциональность. А картины и скульптуры (так же как и остальное искусство) увлекало его, как поход к врачу.
Единственное, что он твердо и досконально знал — это то, что ни одну женщину так не хотел. Безумно, страстно, нестерпимо. Он сгорал рядом с ней. Это было не просто желание. Желание он испытывал и раньше. Это был глубинный неутолимый голод. Потребность сродни дыханию или еде.
Рей заметил, как на одном из мониторов Рива обнимается с молодым, щегольски одетым мужчиной. Они медленно двигаются под музыку, он гладит ее по обнаженной спине…
Кровь вскипела в жилах. Глаза сузились от злости. Жгучая, бешеная ревность вытеснила из головы и сердца все другие мысли. Осталось только самое примитивнейшее из чувств: «Моя!»
Рей вылетел из номера и нажал кнопку лифта.
Рива опять обвела зал тоскливым взглядом. Рея не было. Хосе, местная знаменитость, кинозвезда и до кучи ловелас шептал на ушко милые пошлости, кружа ее в танце. Рива не вслушивалась, почти все пропускала мимо ушей. В голове приятно шумело шампанское, но на сердце по-прежнему было невесело.
— …Пойдем? — разобрала Рива последнюю фразу.
— Куда? — удивилась она, но красавец ее уже куда-то вел, изящно лавируя между столиками.
Остановился возле декоративной колонны и прижал к себе, пылко целуя в губы. Рива с неожиданности растерялась.
Вдруг, внезапно, словно из-под земли, сбоку появился Рей. Холодным безжизненным голосом произнес:
— Госпожа Холланд. Я потерял вас на радарах.
— Это кто? — Хосе недоуменно уставился на грозного высокого мужчину.
— Мой телохранитель, — улыбнулась нежно Рива.
Голова закружилась от радости. Он пришел.
— Скажи ему, что тебя сейчас не нужно охранять, со мной ты в полной безопасности, — фыркнул местный Дон Жуан и перевел взгляд на Рея. — Не видите, вы мешаете. Оставьте нас…
— Не могу, — ледяным тоном произнес Рей, — не имею права спускать с объекта глаз. Контракт…
Хосе растерялся. Бесстрастное гладкое лицо телохранителя делало его похожим на киборга. Ни единой эмоции, тупое следование приказу… Рива весело улыбнулась и произнесла:
— Извини, Хосе, было приятно с тобой пообщаться… Мне пора…
Не успев закончить фразу, Рива почувствовала жесткие пальцы на своем предплечье. Телохранитель вел ее прочь.
— Если тебе не хватает секса, то я всегда в твоем распоряжении, — тихо, сквозь зубы произнес Рей, уверенно пробираясь вглубь зала.