Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи

Хазанов Юрий Самуилович

Неудивительно, что подрастающее поколение прониклось глубоким недоверием к лицемерному, жестокому и торгашескому миру взрослых. Повернувшись к нему спиной, эго поколение стало отыскивать и заново открывать для себя вещи и понятия, составляющие собственно человеческие ценности. Главным средством их выражения оказался новый песенный фольклор, очень быстро заставивший потесниться профессионально–коммерческую эстраду США.

Молодежь обратила свой взор. на положение наиболее дискриминированной части общества в их собственной стране — на индейцев, чиканос и, конечно, негров. Ощущение вины за огромную историческую несправедливость по отношению к этим людям (как, впрочем, и к белым беднякам) подогревало стремление проникнуть в их чувства и переживания, понять их мысли. Песни Сигера, Питера ла Фа ржа (индейца по происхождению), Дэвида Аркина и других певцов стали для многих первым шагом к постижению жизни простого народа США.

Милитаристская политика, проводимая правительством США на мировой арене, участие в корейской войне и агрессия во Вьетнаме, вызвавшая возмущение всего прогрессивного человечества, постепенно привели к пробуждению политического самосознания у все большего числа молодых американцев.

Пит Сигер

ПЕСНЯ О МОЛОТЕ

1.

О, дали б мне молот! Я бил бы рано утром, Я бил бы поздно ночью На весь край родной… Я бил бы тревогу, Гремел бы: «Стой на страже!» Я б выковал для всех людей Узы братства, братства! Я б гремел на весь край! 2. Мне б колокол дали! Звонил бы рано утром, Звонил бы поздно ночью На весь край родной! Звонил бы тревогу, Звонил бы: «Стой на страже!», Сзывал бы звоном всех людей, Звал бы к братству, к братству! Я б звонил на весь край. 3. О, дали б мне песню! Я пел бы рано утром, Я тал бы поздно ночью На весь край родной. Я пел бы: «Тревога!» Я пел бы: «Стой на. страже!» Сзывал бы песней всех людей, Звал бы к братству, к братству! Я бы пел на весь край! 4. В руках моих молот И колокол звенящий, И я сегодня песню Пою на весь мир ! То молот единства, То колокол свободы, То песни мира и любви, Песня братства! Братства! Пой о мире, весь мир!

Перевод С. Болотина

ЦВЕТЫ МИРА

Наступает снова лето, и деревья расцветают. Я мечтаю не об этом, о другом совсем мечтаю: О, настанет ли то время, чтоб дружили все со всеми, чтобы были все на «ты»?; На заре, на раннем утре расцветут ли, расцветут ли мира светлые цветы? Для своей любимой строю я беседку над рекою, но душе ее другое не дает теперь покоя: Неужели ты не можешь то найти, что мне дороже всей весенней красоты? Если строишь дом невесте, расцветут ли в этом месте мира светлые цветы? Если мы с тобой поедем и найдем их по дороге, всех соседей, всех соседей мы поднимем по тревоге. Пусть берут они лопатки, и копать начнем мы грядки от зари до темноты. Нам, уставшим на работе, вы в награду доедаете, мира светлые цветы! Пусть увидит дорогая, что могу я ей помочь: будем, рук не покладая, мы трудиться день я ночь! Без труда всего народа зеленеть не будут всходы, не распустятся листы — нужен подвиг многих сотен, и тогда вы расцветете, на века вы расцветете, мира светлые цветы!

Перевод С. Болотина и Т. Сикорской

НЕ ХОЧУ ВОЕВАТЬ!

Я зарою свой меч ж щит Там, где ручей журчит. Я зарою свой меч и щит Там, где ручей журчит, — Не хочу больше воевать! Припев: Я не желаю воевать, Мне надоело воевать, И я не буду воевать! Нет, не хочу я воевать, И не пойду я воевать — Войны не нужно мне опять! Я зарою свой самолет Там, где река течет. Я зарою свой самолет Там, где река течет, — Не хочу больше воевать! Припев. Я зарою стальной линкор Между высоких гор. Я зарою стальной линкор Между высоких гор, — Не хочу я больше воевать! Припев.

Питер ла Фарж

БЕЛАЯ ДЕВУШКА

Я убит, я уничтожен, я хожу совсем больной: та, что мне всего дороже, стать не хочет мне женой! Стать не хочет мне женою, хоть в меня и влюблена, потому, что я индеец и что белая она. Я навек с тобой прощаюсь, о любимая моя! Я забыть тебя стараюсь, только как, не знаю я! Светлокосая девчонка раз пришла в пуэбло к нам. Что нельзя в нее влюбляться, понимал я это сам, но немедленно влюбился и гулял повсюду с ней, и притом еще гордился, что в селе я всех длинней! Я сжимал ей руку нежно, причинить боялся боль. Так, должно быть, с королевой обращается

король. И она со мной шутила, научила пить меня, так что я теперь без виски не могу прожить и дня! А когда пришла проститься, уезжая навсегда, говорила мне, что любит, что не хочет мне вреда, что ей жаль, что я индеец, что я кожею не бел… И ушла она навеки, я же смерти захотел. Белой девушки любимец, я, индейский парень, был вроде комнатной собачки, я недолго был ей мил, а теперь я возвратился вновь к народу моему, все добры ко мне, но пью я и, что делать, не пойму. Я навек с тобой прощаюсь, о любимая моя! Я забыть тебя стараюсь, только как, не знаю я!

Дэвид Аркин

СТО ЛЕТ НАЗАД

Сто лет назад в стране у нас война гражданская велась, и вот настал победы час тому назад сто лет. Сказали нам в конце войны, что негры с белыми равны, что мы свободные сыны одной большой страны. И вот прошло с тех пор сто лет, но нам свободы нет как нет. Каких добились мы побед за сотню с лишним лет? Что взяли мы за сотню лет? Что знали мы за сотню лет, хоть ждали мы уж сотню лет хотя прошло сто лет? Мы знаем — через сотню лет на всех прольется солнца свет, и будет каждый им согрет еще через сто лет. Навстречу новым временам шагать и внукам и сынам, но слишком поздно будет нам… Зачем же ждать сто лет?

Переводы С. Болотина

3

В число любимцев американской молодежи вошли авторы–исполнители старшего поколения — Элизабет Коттон и Мальвина Рейнольдс, а также необычайно одаренный молодой поэт, писатель и музыкант Ричард Фаринья, погибший в самом начале своего творческого пути.

Одно из самых интересных явлений в новейшем музыкально–поэтическом фольклоре США связано с процессами взаимодействия англосаксонской и афро–американской традиций. В 60–х годах среди черных, подобно взрыву, вспыхнуло стихийное стремление защищать, хранить и развивать духовную самобытность, искусство, обычаи и привычки, так или иначе связанные с африканской традицией.

В дни негритянских волнений, вслед за убийством негритянского лидера Мартина Лютера Кинга, над всей Америкой разносилась пламенная песня–речь Джеймса Брауна, известного автора и исполнителя блюзов, начинавшаяся словами: «Скажи во весь голос: я череп и горд!»

К этим же годам относятся и выступления в защиту своих прав индейского народа. Индианка по происхождению Баффи Сейнт Мери стала известной исполнительницей песен, в которых говорилось о тех временах, «когда мы головы держали высоко», о том, что «прошлое растоптано».

Элизабет Коттон

ТОВАРНЫЙ ПОЕЗД

Поезд, поезд, вдаль лети! Днем и ночью я в пути, но в какой я еду край, никому не открывай! Мчись, товарный, вдоль равнин, здесь в вагоне я один, вижу только огоньки, слышу ветер да гудки. Если в вольный край пути не удастся мне найти, я один умру в тоске от любимой вдалеке. Ты меня в земле сырой под каштанами зарой, чтобы поезда гудок на заре я слышать мог!

Перевод Т. Сикорской

Мальвина Рейнольдс

НЕХОРОШО

Нехорошо стоять в пикете, Нехорошо — в тюремной клетке. Наверно, есть пути иные, Но там удачи тоже редки. «Нехорошо» — твои слова: Ты скажешь раз, ты скажешь два… Но коль цена свободы такова, — Пусть будет так. Нехорошо громить лавчонки, Спать на полу, а не в постели, Кричать о правде и свободе В универмаге и в отеле. «Нехорошо» — твои слова. Ты скажешь раз, ты скажешь два… Но коль цена свободы такова, — Пусть будет так. Пытались мы договориться, Мы выставляли загражденья, Но мистер Чарли [11] нас не слушал, А может, глух он от рожденья. С ним — бесполезны все слова, С ним дело выгорит едва. Но раз цена свободы такова, — Пусть будет так. Детей крадут в каком-то штате, В другом стреляют в спину негру. Ты говоришь, что это плохо, — Но разве ты при этом не был? Как мышь молчал. Не раз, не два. А вот теперь нашел слова. Но коль цена свободы такова, — Пусть будет так. Нехорошо стоять в пикете, Нехорошо — в тюремной клетке. Наверно, есть пути иные, Но там удачи тоже редки. «Нехорошо» — твои слова. Ты скажешь раз, ты скажешь два... Да, ты, дружище, голова, Но раз цена свободы такова, — Пусть будет так.

11

Нарицательное имя на жаргоне негров для белых.