Голоса драконов
Шрифт:
— Я не знаю, — сказала она, спустя мгновение. Она внезапно почувствовала прилив тепла и, если бы закрыла глаза, все равно ощутила бы, как Джон изучает ее реакцию. — Я думаю, что не хочу этого делать лишь потому, что все так делают.
Джон долго колебался, потом спросил:
— Ты когда-нибудь думала об этом? Ты вообще хочешь этого?
Она вспомнила кое-что, что Тэм говорила о потере девственности, потом подумала о том, что собиралась сделать завтра, и задалась вопросом, а что если им с Джоном сейчас убежать в лес и заняться сексом. Это было не то, как она представляла себе их
— Да, — в конце концов, призналась она. — Иногда. Но иногда я не могу представить себя, ну ты понимаешь, занимающейся сексом.
Джон тихо произнес:
— А я часто об этом думаю.
Она наблюдала, как ноги шаркают по земле, не в состоянии посмотреть в глубину его глаз.
— Тэм говорит, что это лучшая вещь на земле. В половине случаев я думаю, что она сама не знает, о чем говорит. Она считает, что это ненормально, когда двое встречаются и не спят друг с другом.
— А что насчёт тебя?
У нее вспыхнуло все тело от того, что она была так близко к Джону, от этого разговора. Что-то внутри нее, какой-то голос — и это был совсем не голос Тэм — нашептывал ей: «Давай, просто поверни лицо. Просто посмотри на него. Просто поцелуй его. Просто повернись и поцелуй. Подумай, как было бы чудесно поцеловать его».
Она сильнее сжала его руку.
— Я жду чего-то, что подскажет мне, когда придет время. Я думаю, что получу какой-нибудь знак, говорящий мне, что я готова.
— А что если не получишь? В смысле, разве так бывает?
Она пыталась понять, пытается ли он сказать ей, что хочет переспать с ней прямо сейчас, но не может подобрать слов.
— Ты хочешь мне что-то сказать, Джон? — спросила она, потому что так устала и запуталась, чтобы разбираться с этим самой.
Они прошли ещё немного, переплетя руки, они были ближе, чем когда-либо, и им было неловко ещё и оттого, что они были одеты в зимнюю одежду и сильно закутаны от холода. Он сказал:
— Просто мысли вслух.
Если она ждала знака, не упустит ли она его, когда он появится? А если она упустит один шанс, будет ли другой? Было слишком думать об этом сейчас, когда это казалось таким незначительным по сравнению с драконами, войной и смертями.
Она остановилась, развернулась к нему, приподняла лицо и хотела встать на цыпочки, но ей не пришлось, потому что он уже был там, целуя ее. Словно ждал, держался позади, пока она не сделает первый шаг. После этого она едва могла угнаться за ним. Их губы прикасались друг к другу, двигались в одном ритме. Она ощутила приятное головокружение, ей уже было совсем не холодно, она почти хотела снять верхнюю одежду, чтобы быть ближе к нему. Он опустил руки на ее талию, нашел край ее куртки и скользнул под нее. Он был уже без перчаток, и она задрожала, когда его кожа коснулась ее.
Они могли сделать это. Они и вправду могли. Вокруг никого не было, ни одной машины на многие мили
Потом проревел реактивный самолёт над их головами. Далеко на севере над горизонтом появилось оранжевое сияние — след от огня воздушной атаки. В воздухе запахло сажей.
Они отпрянули друг от друга. Джон взглянул на часы.
— Уже почти восемь.
— Да, конечно, — ответила она, пытаясь выровнять дыхание.
Они практически побежали обратно к машинам, от дыхания в воздухе клубился пар. Он был прав — если за ней и в самом деле следят военные агенты, ей следует больше внимания уделять времени. Им бы понравилось поймать ее после комендантского часа.
Перед тем как уехать, они обнялись ещё раз.
— Ты отвезешь эти вещи для меня? — напомнила она.
Он сжал губы и хмуро улыбнулся.
— Угу.
— Спасибо.
Кей не могла найти худшего времени, чтобы вести себя естественно с матерью тем вечером и на следующее утро, хотя она не была уверена, заметила ли это мама. Прошла уже неделя, как они перестали вести себя нормально. От нее никто и не ожидал нормального поведения.
Мама не вела себя нормально. Когда Кей сообщила, что идёт спать, мама встала с дивана, где смотрела телевизор, и подошла к ней, чтобы надолго сжать ее в крепких объятиях. Она ничего не говорила, просто обнимала так, словно боялась, что Кей может исчезнуть ночью.
Кей практически распрощалась со своим планом прямо там.
Во время завтрака на следующее утро мама с заботой смотрела на нее. У Кей дрожали руки, когда она пыталась есть овсянку.
— Ты собираешься снова попробовать поговорить с ним сегодня? — спросила ее мать.
— Угу, — ответила Кей, не взглянув на нее. — Мне нужно быть патриотом, я полагаю.
— Кей, если ты не хочешь этого делать, я поддержу тебя. Генерал Браниган не имеет права просить тебя об этом. Чем бы он тебе ни грозил, мы справимся с этим. Мы донесем это до прессы, чтобы вызвать поддержку, если понадобится.
Это было именно то, что Кей и собиралась сделать. Она покачала головой, все ещё не поворачиваясь к матери.
— Я хочу помочь. Я хочу это сделать.
Бледная, со сжатыми в тонкую линию губами, мама кивнула.
И снова мама настояла на том, чтобы подвезти, и снова Кей не стала спорить. Даже если она и ждала, ее мать ничего не могла сделать, когда план уже начал осуществляться. Она не могла вмешаться. Но Кей надеялась, что Джон принес снаряжение туда, где она сможет его найти.
Когда они тронулись, Кей оглянулась и заметила один из седанов, следовавший за ними по шоссе. Ее мать посмотрела в зеркало заднего вида и показала ей, что тоже видит его.
— Они следили за мной вчера вечером, — сказала Кей. — Так же как они следят за домом.
— Ублюдки, — пробормотала мама. — Но ничего страшного. Они могут идти за нами куда угодно. Мы делаем только то, что они хотят. Мы не делаем ничего плохого.
У Кей в животе все перевернулось.
Они остановились в том же месте и повторили тот же ритуал, мать Кей потребовала позвонить ей. Кей задалась вопросом, а есть ли связь в тысяче футов над землёй. Или это словно полет на самолёте. «Пожалуйста, выключите все телефоны и пейджеры»…