Голоса драконов
Шрифт:
Кей мыла посуду, когда зазвонил телефон в ее кармане. Голос Тэм был полон паники, из-за чего у Кей все внутри перевернулось от беспокойства, что что-то пошло не так, но потом до нее дошел смысл ее слов.
— Я видела его, — выдохнула Тэм. — Он был там. Я видела его. Никто из нас не перешёл реку, но он был там, и мы разговаривали. Кей, он говорил со мной…
Кей ринулась в свою комнату и закрыла дверь, обхватив телефон обеими руками, словно звук мог просочиться из него, и ее мать могла это услышать.
Она жалела, что не могла сейчас быть рядом и
— Я же говорила тебе, что с тобой все будет в порядке.
— Он сказал, что не может остаться, потому что он под наблюдением, но он понял. Кей, он сказал, что понял. Это значит то, что я думаю?
— Это значит, что все будет хорошо.
У них был план. Он должен был сработать.
— Джон пошёл со мной, он показал мне, куда идти, но за ним тоже следили, поэтому он пошёл в другом направлении, чтобы сбить их со следа. Не знаю, получилось ли. Кей, Джон знает? Он знает, что ты задумала?
— Ага, — ее сердце бешено колотилось. Ей было страшно, но в то же время она испытывала восторг — было что-то восхитительное в том, что план начинал работать. — В полдень будет пресс-конференция. Ты можешь прийти?
— Ни за что не пропущу это. Кей, я разговаривала с ним. Я ему верю. Не знаю, почему, но я верю.
— Я же говорила тебе.
Кей было нужно собрать еще несколько вещей. Она положила книгу Дракополис и тетрадь с переводами. Последний раз, когда она работала над заключительной страницей, потому что хотела знать, что произошло, как все, наконец сложилось… не то, чтобы это была история, и не то, чтобы у нее было окончание. Но, очевидно, драконы покинули мир, уйдя в свои секретные пещеры и скрывались, хотя это был не конец, поскольку книгу бы не написали, и драконы не вернулись бы.
Последняя страница, или то, что она приняла за нее, не объясняла всего. Но она объясняла кое-что.
Есть убежище для уставших от этой войны. Существует гавань, вне поля зрения, где драконы и люди до сих пор живут в мире. Это всегда будет убежище, и мы молим, чтобы те, кто в нем нуждается, нашли его вовремя.
Кей вырвала лист из тетради, сложила его и положила в карман, наряду с дополнительной, нарисованной от руки картой, которая была засунута между страницами. Она не хотела, чтобы кто-то нашел ее. Она не знала, что хранит этот секрет, но собиралась узнать.
Кей оставила книгу на своей кровати, она открыла ее на странице, с изображением жертвы-девственницы, чтобы люди поняли.
В шкафу она нашла свое выпускное платье, упакованное в пластик, предназначенное, чтобы больше никогда не надевать. Оно искрилось белым, мерцая даже в тени шкафа.
Эта часть, вероятно, была похожа на девственную часть… не важно, но традиция сложилась на протяжении веков: девственница всегда надевала белое платье, свадебное платье, когда шла на жертву. Она взяла его, аккуратно сложила, как могла и положила в рюкзак. Погода за окном стала теплой. Может быть, ей не будет слишком холодно.
— Кей, нам уже пора, — позвала ее мама из гостиной.
Ну вот и все. Час пробил. У нее было все, что необходимо —
— Минутку!
Она осмотрела комнату еще раз, потом коридор, потом гостиную. Она посмотрела на дом, где прожила всю свою жизнь, и попыталась запомнить. На одной из книжных полок в гостиной стояла семейная фотография с прошлого Рождества: ее, мамы и папы. Все улыбаются, почти смеются. Папа пошутил прямо перед щелчком камеры. Что-то было в этом, возможно, их последняя официальная рождественская фотография вместе, потому что Кей скоро уйдет в колледж, и на край земли, чтобы подняться на чужие горы.
Он, казалось, смотрел на нее со снимка.
— Папа, надеюсь, все будет хорошо, — прошептала она.
Мама везла ее на пресс-конференцию. Кей наблюдала, как удаляется от нее дом.
Она повернулась к матери, которая надела брючный костюм и убрала волосы в пучок, выглядя более собранной, чем на похоронах. Она даже сделала макияж для камер.
— Я просто не хочу отвечать на вопросы. Я хочу кое-что сказать. У меня есть заявление. Могу я это сделать?
— Да, конечно. Ты хочешь, чтобы я проверила это для тебя?
— Нет, нет… все в порядке. — Она уперлась руками в колени. Мама поглядела на них и улыбнулась другой молчаливой улыбкой.
— Возможно, они сделают тебя послом, — сказала мама, полная ложных подбадриваний. — Я говорила об этом с директором и привела ему все аргументы, почему нас не нужно преследовать по суду.
— Ты предвзята… они никогда не купятся на это.
— Но что звучит лучше, отправить под суд милую семнадцатилетнюю девочку или сделать из нее посла? Все дело в пиаре. Все дело в общественном мнении. Я знаю, какой вариант выгоднее Бюро. — Она улыбнулась. Действительно пиар.
Они проехали ещё немного. Потом Кей спросила:
— Что в себя включает работа посла?
— Ничего, если мы не сможем заставить драконов разговаривать с нами.
Они приехали приблизительно на час раньше. Мама хотела быть пораньше. Она сказала, что это придаст им вес. Позволит им лучше управлять ситуацией. Возможно, она даже была права. Кей отпустила ее на пиар-пинок. Кей ждал собственный.
Джон и Тэм уже были на месте и ждали в машине Тэм, которая затерялась среди кучи машин телевизионщиков. Кей заметила их, когда они с мамой ехали к школьному спортзалу.
— Мама, стой! Здесь Тэм. Я хочу поговорить с ней.
Мама растерялась, но Кей посмотрела на нее долгим умоляющим взглядом, которым не пользовалась с тринадцати лет.
— Хорошо, но только на минуту. Я хочу, чтобы ты не видела все эти камеры до пресс-конференции. Я подожду у дверей. — Она указала на двери тренажерного зала, где стояли двое мужчин в армейском камуфляже. Только от их вида у Кей свело живот.
Кей выбежала, и мать пошла в парк. Она пошла прямо к машине Тэм, и Тэм увидела ее незадолго до того, как девушка постучала в окно. Джон, сидящий сзади, открыл для нее дверь и подвинулся, чтобы дать ей место. Почти вся банда… они скучали по Карсону.