Голоса лета. Штормовой день. Начать сначала
Шрифт:
Он был холостяком пятидесяти трех лет, и все думали, что этот свой благословенный статус он сохранит до самой смерти. Не тут-то было. Морис без памяти влюбился в Филлис и увез ее – пусть и не на белом коне, а всего лишь в большом внушительном «бентли» – в свой небольшой, но роскошный дом в Хэмпстеде. С ней он был безмерно счастлив, они ни на день не расставались, и правильно делали: как оказалось, времени им было отпущено немного: через три года Морис умер от сердечного приступа.
Филлис он оставил дом, мебель и все свои деньги. Он не был ни мелочным, ни ревнивым человеком и не внес в завещание никаких мерзких дополнительных распоряжений типа того, что его вдова в случае
– Милые мои, – отвечала она, когда ей ставили в укор любовь к независимому образу жизни. – Я не хочу еще раз выходить замуж. Такого лапочку, как Морис, я больше никогда не найду. И вообще, без мужа куда веселее. Особенно если ты богата.
Когда Лора была маленькой, на Филлис она взирала как на фею. И неудивительно. Иногда, на Рождество, родители привозили ее в Лондон, чтобы показать украшенную Риджент-стрит и магазины, сводить в «Палладиум» или на балет. После они всегда оставались погостить у Филлис, и Лоре, воспитывавшейся в семье занятого сельского врача в атмосфере унылого однообразия, казалось, будто она внезапно попала в волшебный мир. Все было так красиво, так радужно, так ароматно. А Филлис…
– Мотылек, – говорила про нее мать Лоры, добродушно, без всякого осуждения в голосе, когда они возвращались домой, в Дорсет. А Лора, словно пришибленная, тихо сидела на заднем сиденье автомобиля, потрясенная воспоминаниями о столь небывалом великолепии. – Трудно представить, чтобы она когда-то пожелала окунуться в прозу жизни, занялась чем-то полезным… Да и зачем ей это?
Но здесь мама Лоры глубоко ошибалась. Ибо когда Лоре было двенадцать лет, ее родители погибли в автомобильной аварии, возвращаясь домой с совершенно безобидного званого ужина по дороге, которую оба знали как свои пять пальцев, потому что ездили по ней всю жизнь. Автокатастрофа произошла в результате неудачного стечения целого ряда обстоятельств: Т-образный перекресток, грузовик дальнего следования, автомобиль с неисправными тормозами, двигавшийся на недозволенной скорости, – все это привело к столкновению с печальными последствиями. И казалось, еще пыль на дороге не улеглась после всего этого кошмара, а Филлис уже была там.
Она ничего не сказала Лоре. Крепись, не плачь, на все воля Божья – ничего этого Филлис не говорила. Просто обняла Лору и умоляюще попросила уважить тетю и чуть-чуть пожить с ней в Хэмпстеде, чтоб ей не было скучно.
Лора поехала с Филлис и осталась у нее. Филлис обо всем позаботилась: организовала похороны, наняла адвокатов, распорядилась практикой отца Лоры, продала мебель. Для племянницы она оставила несколько ценных и личных вещей из дома ее родителей, и те были помещены в спальню, которая стала комнатой Лоры. Письменный стол отца, кукольный домик и книги Лоры, туалетный набор в серебряной оправе, принадлежавший ее матери.
– С кем ты живешь? – спросили Лору девочки в ее новой школе в Лондоне, когда им открылась – в результате бесцеремонных расспросов – печальная правда, что она – сирота.
– С тетей Филлис.
– Уфф, я бы не хотела жить с тетей. А муж у нее есть?
– Нет, она вдова.
– Еще хуже.
Лора промолчала, ибо знала, что не хотела бы жить ни с кем другим, кроме тети Филлис, если уж она не может жить в Дорсете со своими любимыми папой и мамой.
Между ними, по всем меркам, сложились весьма необычные отношения. Тихая прилежная девочка и ее энергичная общительная тетя стали близкими подругами. Они никогда не ссорились, не действовали друг другу на нервы. И только когда Лора окончила колледж и получила профессиональную подготовку, позволявшую ей самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, они с тетей впервые разошлись во мнениях. Филлис хотела, чтобы Лора пошла работать в «Хей Макдональдс»; ей казалось, что это самый верный и очевидный путь.
Лора воспротивилась, считая, что, если она воспользуется предложением тети, в издательстве это будет расценено как семейственность. К тому же это подорвет ее решимость стать самостоятельной.
Филлис сказала, что никто не посягает на ее независимость, ведь она сама будет зарабатывать свой хлеб.
Лора заметила, что она и так в большом долгу перед тетей, что она предпочла бы вступить во взрослую жизнь – где бы она ни начала работать, – не пользуясь ничьей протекцией.
Какая протекция? Разве можно отказываться от замечательных перспектив только потому, что она племянница Филлис?
Лора заявила, что хочет быть самостоятельной.
Вздохнув, Филлис объяснила, что она и так будет самостоятельной. Ни о каком непотизме не может быть и речи. Если Лора не будет справляться с работой, никто не станет держать ее в издательстве из милости – уволят без всяких угрызений совести.
Это было слабым утешением. Лора пробормотала что-то в том смысле, что ей нужно научиться самой преодолевать трудности.
Так ведь «Хей Макдональдс» не благотворительное заведение. Лора вполне могла бы попробовать свои силы в этом издательстве.
Спор продолжался с перерывами на протяжении трех дней, и Лора в конце концов сдалась. Но тут же сообщила Филлис, что нашла себе небольшую двухкомнатную квартирку в Фулеме, намерена покинуть Хэмпстед и жить там. Это решение Лора приняла давно. Со спором относительно работы оно никак не было связано. Дело не в том, что она больше не хотела жить с Филлис. Напротив, она бы с радостью всю жизнь провела в ее теплом уютном маленьком домике, стоявшем высоко на холме, возвышающемся над Лондоном, но она понимала, что ни к чему хорошему это не приведет. Ситуация несколько изменилась. Теперь они были не просто тетя и племянница, а две взрослые женщины. Нельзя было ставить под угрозу уникальные тонкие отношения, что сложились между ними; обе ими очень дорожили.
У Филлис была своя жизнь – все еще увлекательная и полная разнообразия, несмотря на то что ей уже было далеко за пятьдесят. А девятнадцатилетней Лоре пора было строить свою жизнь, и это ей вряд ли удастся, если она не найдет в себе силы воли покинуть уютное гнездышко Филлис.
Филлис поначалу пришла в смятение, но потом согласилась с племянницей. Правда, добавила:
– Ты не долго пробудешь одна. Выскочишь замуж.
– С чего это вдруг?
– Потому что ты из тех, кто выходит замуж. Из тех женщин, которым нужны мужья.
– То же самое про тебя говорили после смерти Мориса.
– Ты – не я, милая. Поработаешь немного и заведешь семью. Даю тебе сроку три года. Ни днем больше.
Но Филлис в кои-то веки ошиблась. Прошло девять лет, прежде чем Лора обратила внимание на Алека Хаверстока, и еще шесть – к тому времени Лоре уже было тридцать пять, – прежде чем они поженились.
– А вот и я…
Позвякивание кубиков льда в стеклянном бокале, цоканье высоких каблучков. Лора открыла глаза, увидела рядом Филлис. Та ставила поднос на низкий столик.