Голоса лета. Штормовой день. Начать сначала
Шрифт:
– А ты этого хочешь?
– Не уверена. Просто они знают друг друга так хорошо многие годы, и большую часть этого времени Алек был женат на Эрике. Дафна – лучшая подруга Эрики и крестная Габриэлы. У Алека с Эрикой в Нью-Форесте был дом, Дипбрук, куда они все ездили на выходные. Все, что они делали вместе, их общие воспоминания – все это имеет пятнадцатилетнюю историю.
– Да, неприятно, – вздохнула Филлис. – Трудно мириться с чужими воспоминаниями. Но ты ведь все это сознавала, когда выходила замуж за Алека.
– Я ни о чем таком не думала. Знала только, что хочу быть его женой. Я не хотела думать ни об Эрике, ни о Габриэле. Просто делала вид, что их не существует, что,
– Ты бы ведь не хотела, чтобы Алек бросил всех своих друзей. Старые друзья – неотъемлемая часть человека. Часть того, кто он есть. Им ведь тоже не просто. Поставь себя на их место.
– Да, наверное.
– Они упоминают Эрику и Габриэлу?
– Иногда. Но потом все мгновенно умолкают и кто-нибудь сразу меняет тему разговора.
– Может, тебе стоит самой поднять эту тему.
– Это исключено, Филлис. Как я могу завести разговор об очаровательной Эрике, бросившей Алека ради другого мужчины? Как я могу болтать о Габриэле, если Алек не видел ее с тех пор, как расстался со своей бывшей женой?
– Она ему пишет?
– Нет. А вот он ей пишет. С работы. Однажды его секретарша забыла отправить письмо и он принес его домой. Я увидела адрес, напечатанный на машинке. Тогда-то я и поняла, что он пишет ей каждую неделю. Но ответа, по-моему, не получает. В доме нет фотографий Эрики, зато на его туалетном столике стоит фотография Габриэлы, а еще рисунок, который она для него нарисовала, когда ей было пять лет. В серебряной рамке из «Асприз» [1] . Наверное, если в доме случится пожар, первое, что он кинется спасать из огня, это тот самый рисунок.
1
«Асприз» – фешенебельный магазин галантерейных изделий и подарков в лондонском Вест-Энде.
– Ему нужен еще один ребенок, – твердо сказала Филлис.
– Знаю. Но я, возможно, никогда не смогу родить.
– Сможешь.
– Нет. – Лора повернула голову на синей шелковой подушке и посмотрела на Филлис. – Может, и не получится. Мне ведь уже почти тридцать семь.
– Ерунда.
– И, если моя болячка снова даст о себе знать, доктор Хикли говорит, мне придется удалить матку.
– Лора, не думай об этом.
– А я хочу ребенка. Очень.
– Все будет хорошо. На этот раз все будет хорошо. Не паникуй. Главное – позитивный настрой. Что касается Энсти и Боулдерстоунов, они поймут. Они – симпатичные обычные люди. Мне они показались очень даже приятными, когда я познакомилась с ними на том милом званом ужине, что ты устроила в мою честь.
– И Дафна тоже? – усмехнулась Лора.
– И Дафна тоже, – не колеблясь, ответила Филлис. – Да, она весь вечер флиртовала с Алеком, но у некоторых женщин кокетство в крови, они иначе не могут. Даже если они уже не первой молодости. Ты ведь не думаешь, что между ними что-то было?
– Порой, когда мне тоскливо на душе, я волей-неволей… Алек пять лет жил один после того, как Эрика его бросила.
– С ума сошла. Разве можно представить, чтобы такой порядочный человек, как Алек, крутил шашни с женой своего лучшего друга? Я – не могу. Ты недооцениваешь себя, Лора. Но что гораздо опаснее, ты недооцениваешь Алека.
Лора откинулась на диванную подушку и закрыла глаза. Стало прохладнее, но Люси, лежавшая у нее на коленях, обжигала как грелка.
– Как же быть? – спросила она.
– Езжай домой, – сказала Филлис. – Прими душ, надень свое лучшее платье и, когда Алек придет с работы,
– Но я хочу, чтобы он поехал. Правда хочу.
– Тогда так и скажи ему. И еще скажи, что в худшем случае я отменю поездку во Флоренцию и ты после больницы поживешь у меня.
– О Филлис…
– Но я уверена, он придумает что-нибудь толковое, и окажется, что все твои метания абсолютно напрасны. Так что давай больше не будем об этом. – Филлис глянула на часы. – Что ты скажешь по поводу чашечки ароматного китайского чая?
Алек Хаверсток, выпускник Винчестерского колледжа и Кембриджского университета, экономист-аналитик в области капиталовложений, менеджер инвестиционной компании «Форбрайт норзерн инвестмент траст» и директор банка «Мерчант» в составе «Сэндберг Харперз», был уроженцем – к удивлению многих – одного из графств, расположенных к юго-западу от Лондона.
Он появился на свет в Чагуэлле, был вторым сыном в семье, которая на протяжении трех поколений возделывала участок земли площадью около тысячи акров на западных склонах Дартмура. Длинный и низкий каменный дом с большими комнатами, в котором вырос Алек, был предназначен для проживания большой семьи. Прочный и надежный, фасадом он был обращен на холмистые зеленые пастбища, где паслись стада молочного скота гернзейской породы, на зеленые пашни и небольшую речушку Чаг, утопающую в камышовых зарослях. Дальше, на горизонте, виднелся пролив Ла-Манш, зачастую затянутый пеленой тумана и дождя, но в ясные дни отливавший синевой на солнце.
Плодовитый род Хаверстоков подразделялся на множество ветвей, пустивших корни по всему Девону и Корнуоллу. Некоторые из этих отростков пошли по стезе, не связанной с сельским хозяйством, дали миру целую плеяду адвокатов, врачей и бухгалтеров, но в целом представители мужской половины клана сохраняли верность земле: разводили племенной скот, занимались овцеводством и коневодством, летом рыбачили, зимой охотились с английскими паратыми гончими. Кто-нибудь из молодых Хаверстоков непременно принимал участие в ежегодных скачках с препятствиями, и сломанные ключицы вызывали не больше переполоха, чем простуда.
Поскольку землю обычно наследовал старший сын в семье, младшим приходилось зарабатывать на жизнь другими способами, и они, следуя традиции девонских мужчин, обычно становились моряками. Хаверстоки всегда входили в фермерское сообщество страны, и вот уже более ста лет представители этого рода неизменно служили офицерами британских Военно-морских сил, причем в самых разных званиях – от младшего гардемарина до капитана, а двое даже стали адмиралами.
В ВМС служил дядя Алека, Джеральд. Того же самого ожидали и от Алека, поскольку Чагуэлл должен был отойти к его старшему брату Брайану. Но он, в отличие от его грубовато-добродушных предков-моряков, родился под другой звездой, которая вывела его на совершенно иной путь. Упорства и сообразительности ему было не занимать, но уже после первого семестра в местной начальной школе стало ясно, что он еще и очень умен. С подачи директора этой маленькой школы Алек стал готовиться к поступлению в Винчестерский колледж, куда впоследствии был принят с правом на стипендию. Окончив Винчестерский колледж, Алек поступил в Кембриджский университет; там он занимался греблей, играл в регби, изучал экономику; по окончании курса получил диплом бакалавра. Алека, еще студента Кембриджа, заприметил «разведчик талантов» из «Сэндберг Харперз»; он предложил ему работу в компании, находившейся в лондонском Сити.