Голоса надежды
Шрифт:
Она засмеялась, потом вдруг запоздало встревожилась: чего это они там сидят?
За темными стеклами ничего не было видно. Сара–Джейн обошла чужую машину со всех сторон (чудная какая-то!), подергала дверцы.
— Есть кто живой? — крикнула она.
Зеркальное стекло со стороны водителя с жужжанием поехало вниз.
— Ну, слава Богу! — выдохнула Сара–Джейн, подбегая.
Что-то круглое, как воздушный шар, высунулось ей навстречу.
— Да снимите вы свой шлем, — чуть раздраженно сказала Сара–Джейн. — Это что, новая мода?
Она не договорила — пришлось посторониться, потому что дверца открылась. Низкорослый тип в смешных одеждах вылез из машины, потоптался неловко и медленно снял свой шлем.
— Испугались? — посочувствовала Сара–Джейн, отметив нездоровый цвет лица потерпевшего: голубой, как незабудка! — Не волнуйтесь, если вы не можете двигаться своим ходом, я дотащу вас до городка, там починитесь. Извините, что так вышло. Папа заплатит за ремонт.
Незнакомец молча смотрел на нее. Между тем из машины вылезли еще двое, один другого мельче. Похоже, женщина и ребенок. Все низенькие, а как сняли свои дурацкие шлемы, стало видно, что у каждого за ухом аппаратик вроде тех, для слабослышащих. Глухие карлики! Может, они из цирка сбежали?
Тот, что повыше, промяукал что-то противным голосом — Сара–Джейн не поняла. Тогда он не то за ухом почесал, не то аппаратик свой поправил, снова заговорил:
— Добрый вечер!
— Иностранце!, что ли? — догадалась Сара–Джейн.
Или психи! Надо же — «добрый вечер»! Разбитая машина не в счет?
— Да. Чужеземцы, — радостно закивал их старший. — Родина — Денеб.
— Ясненько, — сказала Сара–Джейн. — У вас трос есть?
— Трос, — озабоченно повторил иностранец.
— Веревка, ремень, что-нибудь в этом роде, — терпеливо пояснила она. — Надо же вас отбуксировать куда-нибудь. Ночь скоро.
— Кров, — глубокомысленно возвестил иностра нец. — Пища. Ожидание помощи.
— Можно и в ожидании, — кивнула Сара–Джейн, — Тогда лучше всего к нам. Папа позвонит в гараж мистеру Джонсу, тот пришлет механика. А вы у нас переночуете, мама вас ужином накормит.:. Где трос-то?
Чужаки бестолково переминались.
— Посмотрите здесь, — Сара–Джейн хлопнула ладонью по изувеченному багажнику.
Эти трое вздрогнули, залопотали испуганно.
— Там открыть нельзя, смотреть нельзя–нельзя! — нервно сказал самый крупный.
— Смотреть там, где льзя, — пожала плечами Сара–Джейн. — То есть я хочу сказать, там, где можно. А еще лучше — там, где он у вас лежит, трос этот.
— Какой вид есть у трос? — спросил крупный.
— У трос вид есть длинный, не слишком тонкий и прочный. Нет, прочный, это не вид. Это качество. — ответила она. — Но какое нам дело до его вида? Нам же трос нужен, а не его вид!
Иностранец полез в машину, захлопнул за собой дверцу. Стекло поднялось, потом на палец опустилось, пропустив гибкий кончик.
— Это? — глухо спросил тип изнутри.
Сара–Джейн подозрительно посмотрела на вяло поникшую бледную макаронину и отрицательно покачала головой.
— Это?
Что-то похожее на свежий побег, ядовито–зеленый и дурно пахнущий.
— Не думаю, — сказала она.
— Это?
— Пожалуй, годится, — решила она.
Резиновый шланг, на вид достаточно прочный, пополз из окна, сворачиваясь в бухту у ее ног.
— Довольно? спросил чужой, выглядывая из окошка.
— Даже много, — сказала Сара–Джейн. — Хватило бы и пяти метров.
Излишек шланга тут же втянулся в машину. Сара–Джейн округлила глаза: во дают!
— Садитесь в машину, — сказала она.
Ну и гостей привезет она на ферму! Держись, мамуля!
— Эмигранты, что ли? — спросил папа.
— Туристы, — откликнулась мама, нарезая хлеб.
— Уж не знаю, каким ветром их занесло в нашу глушь.
— Может, они природу любят? — вставила Сара–Джейн.
Она на минутку заглянула на кухню, чтобы поглядеть, как идет подготовка к ужину. Мина обиженно надулась: она чистила картошку, пока Сара–Джейн занимала гостей светской беседой.
— Недоумки, — фыркнул папа. — Ты видела, как они одеты? Розовый шелк, бусы какие-то, перья — это в наших-то местах! Куда там, любители природы!
— Судя по их лицам, отдых на свежем воздухе им не повредит, — миролюбиво сказала мама. — Не ворчи, Бен: они не по собственной воле оказались у нас. Если бы Сара–Джейн не помяла их машину…
— Пожалуй, я пойду к гостям, — Сара–Джейн предусмотрительно ретировалась.
Иностранцы чинно сидели на диване в гостиной: спины прямые, плечи расправлены, руки сложены на коленях.
— Монументы, — пробормотала Сара–Джейн.
— Добрый вечер! — хором произнесли они при ее появлении.
— Лучше не бывает, — устало сказала она. — В шестой раз здороваемся! Довольно! У нас это делают всего раз в день, запомнили?
— Благодарю, — сказал глава иностранной семьи. — Обычаи. Манеры. Очень интересно. Вы знать — учить!
— Я? — удивилась Сара–Джейн. — У меня с манерами не очень… Иу, что вам сказать?.. Сейчас ужинать будем — пальцами в тарелки не лезьте. Локти на стол не ставьте. Не чавкайте…
— О? — заинтересовалась иностранная мама.
— Не чавкайте. Чав–чав–чав, — показала Сара–Джейн.
— Чафф–чафф–чафф! — радостно повторило чужеземное дитя.
— Молодец, — похвалила Сара–Джейн. — Больше так не делай.
— Ужин! — пропела Мама из кухни.
— Пошли, — скомандовала Сара–Джейн гостям, вежливо пропуская их вперед.
Они послушно протопали в столовую. Дитя тихо почавкивало на ходу, спешно заучивая, как делать нельзя.
— Вам, должно быть, привычнее японская кухня, — извиняющимся тоном сказала Мама. — У нас еда простая. Вот цыпленок. Картошка. Кукуруза. Салат. Все свежее. Кушайте, пожалуйста.