Голоса весны
Шрифт:
— Я абсолютно счастлив там, где я есть, и не собираюсь снова рисковать только потому, что меня, похоже, влечет к самой сумасбродной из всех бостонских женщин.
Майк одобрительными возгласами поддержал парня на трибуне, который во второй раз поймал улетевший мяч.
— Ты прав — в конце концов, Джеки бывшая стриптизерша, и окрутить парня ей наверняка раз плюнуть.
Грег знал, что Майк подначивает его, и все же замечания брата заставили его задуматься: а не переборщил ли он прошлой ночью, пытаясь добиться от нее, чего
Проклятье!
Он должен поговорить с ней. Сейчас же.
Грег поднялся со стула и оставил свое почти нетронутое пиво на подносе у двери.
— Я ухожу, Майк, а вы оставайтесь сколько хотите.
Майк вскинул большие пальцы кверху.
— Иди, тигр, покори ее.
И покорит.
Грег поправил галстук, выходя из ложи. Он никогда не встречался с проблемой, задачей или женщиной, которую не мог бы решить, выполнить или очаровать. И чуждая условностей Джеки Брейди со всеми ее гармониками и кошачьими усами не станет исключением.
Пока она не разгуливает перед ним в замшевом бикини или не роняет свой кошачий костюм, он в полном порядке.
Глава десятая
Джеки прикрыла глаза от яркого апрельского солнца, наслаждаясь музыкой «Пети и волка». Сегодня утром она сбежала из своей квартиры, ища относительного успокоения на общем заднем дворе дома.
Она любила работать на открытом воздухе в теплую погоду и впитывала солнце, словно какая-нибудь южанка — в оранжевом бикини, знававшем лучшие времена.
Когда жизнь начинала казаться слишком суетной, Джеки искала утешения у столика возле старого фонтана и у непостоянного бостонского солнца.
Однако сегодня ей требовалось убежать от мыслей о черных кожаных креслах, запотевших окнах студии звукозаписи и некоем мужчине в подтяжках.
И это, возможно, удалось бы, если бы она по крайней мере могла спеть. Но чувство вины, с которым Джеки проснулась после ночи с Грегом, помешало ей проверить свои новые — и предположительно улучшенные — вокальные данные. В мягком свете дня продуманная близость с мужчиной ради совершенствования своего мастерства выглядела просто каким-то свинством.
Но еще более пугающей была мысль, что она вовсе не использовала Грега. В глубине души Джеки боялась, что отдалась ему прошлой ночью просто потому, что хотела его.
А если это правда, то сердце ее на пути к большой беде.
Какое-то настойчивое треньканье начало вплетаться в мелодию. Джеки сделала музыку потише и поняла, что это звонит телефон на третьем этаже. Опять.
Очевидно, кто-то очень хочет поговорить с ней.
Сказав себе, что ей просто любопытно, а вовсе не хочется до смерти узнать, не Грег ли это, Джеки направилась к боковой двери в дом.
Она чуть не запуталась в собственных ногах, когда едва не врезалась в мужскую грудь в белой спортивной рубашке с красно-голубыми подтяжками с логотипом «Ред Сокс». Медленно подняла
— Грег. — Она замолчала, не в силах оторвать взгляд от тела, которое имела удовольствие так хорошо узнать.
Судя по его реакции, он тоже пока не был готов заговорить.
— Грег. — Она помахала рукой перед его глазами, боясь, что очень скоро не выдержит и обовьется вокруг него, требуя повторения вчерашнего.
— Ты в купальнике, — констатировал он слегка охрипшим голосом.
С таким же успехом она могла быть и голой — столь мощным был наплыв желания.
— Я знаю, это ужасный грех — любить солнце в наши дни, но, думаю, во мне есть что-то от ящерицы, потому что я обожаю растянуться на камне и дать лучам хорошенько прогреть меня. — Джеки затараторила, надеясь, что если рот будет занят разговором, то она удержится от поцелуя.
Он кивнул, медленно поднимая глаза.
— Знаешь, не говоря уже о вреде для кожи, было бы неплохо, если б ты надела рубашку. Тогда я по крайней мере смогу поговорить с тобой.
Она нахмурилась, пытаясь сообразить, в чем дело.
— Честно говоря, меня несколько отвлекает, — не унимался Грег, — когда ты стоишь рядом со мной полуголая, Брейди, а мне нужно сказать тебе кое-что важное.
Он наградил ее такой улыбкой, от которой растаял бы и эскимос.
Во всяком случае, эскимоска.
Джеки едва не растеклась прямо у его ног. Сознание, что Грег находит ее тело отвлекающим, может, даже немного соблазнительным, наполнило ее трепетом возбуждения от корней волос до кончиков пальцев.
— Мы можем войти? — Он указал на боковую дверь.
— Я только заберу свои вещи.
Он подошел вслед за ней к столику и подхватил магнитофон, успев услышать мелодию.
— Я думал, ты не любительница классической музыки.
Щеки Джеки запылали, словно ее застали на месте преступления.
— Это детская музыка. Это другое…
Грег ничего не сказал, придержал для нее дверь и молча поднялся за ней.
— Если задуматься, то таких произведений, как «Петя и волк» и «Полет шмеля», очень мало, — торопливо говорила Джеки, — а дети это любят. А ты как считаешь?
Он улыбнулся, обнажив идеальные зубы.
— Ты тайком сочиняешь серьезную музыку для детей, верно?
Джеки застыла от неожиданности, с ужасом сознавая, что выражение ее лица подтверждает его безумную догадку. Пораженная, она зашагала дальше по лестнице, так и не найдя, что ответить.
Грег, однако, не пытался поддразнивать ее и убеждать, что создание музыки для детей не сулит ни денег, ни славы. Он просто догнал ее и пошел рядом.
— Звучит заманчиво. — Он остановился у двери ее квартиры на третьем этаже и подождал, пока она откроет замок. — Держу пари, у тебя это отлично выходит. Не хочешь сказать, почему держишь это в секрете?