Голоса животных и растений
Шрифт:
В пору сбора урожая не ходят с перевернутой корзиной на голове, прикрываясь ею как зонтиком, ибо она предназначена для ношения и хранения продуктов, а не для их выбрасывания. Нельзя также сушить рис, пока не собран весь урожай.
Крестьянин, начинающий убирать рис, избегает прямо говорить об этом. Отправляясь на работу, он бросает жене, что уходит якобы погулять, посмотреть поля или сажать сладкий картофель, и она понимает его с полуслова. Во многих местах в период работы на чеках не продают молоко, так как это оскорбление для теленка и его матери, которое может привести к беде в семье. Объяснение простое: теленка корова откармливает шесть
Все эти фади показывают, что труд рисовода — сложнейший ритуал, который вовсе не сводится к тому, чтобы сажать, полоть, поливать и совершать прочие необходимые трудовые операции. Земледелец старается одновременно и «духовно» способствовать росту растения. Посредством символических действий и соблюдения строгих табу он и его семья как бы поощряют процесс созревания, особенно когда рис «беременный», когда он «рожает», когда зерно жнут и засыпают на хранение. Таким манером крестьянин стремится умилостивить также погоду, создавая хорошие условия для роста риса.
Одна из самых страшных напастей для земледельца на Великом острове — нападение на закате серо-коричневого облака саранчи на поля. На следующее утро поле выглядит так, словно его обжег шквал огня.
Однажды на плато Мерина я попал в деревню в тот момент, когда на заходе солнца на поле приземлилась стая саранчи…
Когда такая угроза становится явной, для борьбы с саранчой тотчас приглашают умбиаси (знахаря), который изготавливает фетиш из семи видов дерева, и быстро проводят с ним специальный ритуал для отпугивания саранчи. Зовутся эти породы деревьев весьма колоритно: «мешать тысяче», «препятствовать бедствию», «мертвый» (когда умбиаси указывает куском этого дерева на саранчу, она становится бессильной), «невозможно прибывать массой», «то, которое искривляет, меняет направление», «вносящее сумятицу» и «ведущее к исчезновению».
Быстро приготовив талисман, знахарь Ракутумаву, щуплый, но подвижный мужичок, семь раз укусил камень и громким голосом обратился к саранче со словами:
— Тебе, саранча, придется семь раз кусать камни!
Затем, подняв глаза на небо, он освятил фетиш (рог быка, наполненный глиной и семью кусочками дерева) молитвой:
— Боже, услышь меня! Я делаю этот фетиш. Когда саранча рванется с юга, пошли нам сильный северный ветер. Если же она полетит с востока, то отгони ее мощным ветром с запада. Пусть она направится в те места, где нет рисовых полей. Пусть они не обнаружат наших возделанных полей, сделай наш рис для них горше алоэ вахона…
Обряд Ракутумаву вел в «костюме Адама» и с почти все время закрытым ртом. Он словно бы держал рот на замке, чтобы саранча не сочла, что ее приглашают на банкет, и не налетела бы со всех сторон. Или, как мне еще объяснили, чтобы она не разомкнула челюсти. В наготе знахаря тоже был большой смысл: любая одежда могла создать у прожорливых насекомых впечатление, что умбиаси оделся для того, чтобы идти в гости; кроме того, его обнаженный вид как бы показывает, что «земля голая», что ничто на ней не растет — и потому нет причины для саранчи прилетать сюда.
Ракутумаву находился в постоянном движении. Он кружился, носился туда и сюда — ему нельзя было останавливаться ни на секунду, чтобы полностью прервать полет саранчи и опустить ее как раз на месте обряда.
Нагота не смущала его, так как женщин в этот момент на площади не было. Все они, в том числе его собственная супруга, торопливо ушли подальше
Во время обряда ни умбиаси, ни кто-либо из жителей деревни не должны приносить саранчу в деревню. Летом, в пору набегов прямокрылых хищников, знахарям запрещено подступаться к женщинам. За их нравственностью следят целыми деревнями. Некоторым из магов даже запрещено иметь дело с собственной супругой. Строгое воздержание в любви делает умбиаси более сильными перед злыми чарами. Кстати, знахари воздерживаются от любовных игр в тех случаях, когда перед ними ставят исключительно трудные задачи, они к тому же не должны рвать траву или ломать ветки, выдергивать растения, так как все это равносильно опустошениям, которые творит саранча, — и тем самым ослабляет волшебные силы умбиаси.
Флора на Мадагаскаре окружена массой фади. Во многих районах выращивают арахис (земляной орех), который продают маслобойням. Дома арахис жарят, как каштаны. Но у танала и бецимисарака арахис в большинстве мест поставлен вне закона. Земляной орех, лежащий в земле, напоминает им о курах, откладывающих яйца на землю, а не в гнезда. Арахис противопоказан беременным женщинам во избежание выкидыша. Женщины утверждают, что если они съедят арахис, то у их будущих детей будет более пяти пальцев на каждой руке или ноге. Стоит заметить, что в арахисе мадагаскарцы часто видят виновника их бед при колониализме. Стебли и побеги арахиса, стелющиеся по земле, напоминают об унижениях колониальных времен, когда власти насильно принуждали их выращивать эту культуру. Арахис как бы ущемляет их национальное достоинство. Не в том ли одна из причин нелюбви к арахису?
Норвежский этнограф Иорген Рууд рассказывал об одном путешествии по реке Манамбулу, на западном побережье. Четыре малагасийца взялись показать ему пещеры, где жил низкорослый народа вазимба. После осмотра пещер Йорген поджарил бананы на арахисовом масле. Все с удовольствием поели. На обратном пути один из проводников осведомился, на каком масле были приготовлены бананы. Узнав, что на арахисовом, он был потрясен. Его лицо посерело от отчаяния — арахис был для него фади. Йоргену едва удалось убедить несчастного, что он, мол, сам будет нести ответственность за жизнь проводника.
На перекрестках троп Вакинанкаратры, южной части Высокого плато, часто попадаются места, на которых разбросана шелуха арахиса. Это своего рода жертвоприношения, призванные вымолить у предков хороший урожай земляного ореха. На эту шелуху нельзя наступать.
Многие табу регулируют отношение к животным. Выбирая себе зебу — местную длиннорогую корову, малагасиец бросит первый взгляд не на вымя и тем более — в отличие от цыгана — не на зубы, а на ноги! Коров с белыми ногами не берут в хозяйство. Белый цвет обесценивает животное, и — что хуже всего — зебу, согласно поверью, будет презирать хозяина, доводить его «до белого каления». Это табу особенно касается молодых, начинающих животноводов. В солидном стаде животные такой окраски еще в какой-то степени допустимы — как довесок, но не больше. Хуже всего бывает теленку зебу с белыми копытами. Его забивают немедленно: он противен и опасен. Зебу с белыми полосами на спине сулит раздел и потерю собственности. Такое животное разорит своего хозяина. Если же у него белая морда, то тоже не жди удачи в труде и бизнесе.