Голова королевы. Том 2

Питаваль Эрнст

Когда экипаж приблизился, незнакомец приказал кучерам остановиться, а сам направил своего коня к дверце экипажа.

— Меня зовут Томас Джордж, — заговорил он, — и я встречаю вас по поручению королевы Англии, этого вам достаточно, чтобы подчиниться моим требованиям, в случае же сопротивления с вашей стороны я уполномочен прибегнуть к силе.

— Боже мой! — испугалась Мария. — Что это значит?

— Я имею приказание препроводить вас в Тиксаль.

— Значит, мое местожительство снова меняется?

— Да, но лишь на короткое время.

— По какой причине?

— Для того, чтобы произвести обыск в замке Чартлей!

Мария побледнела.

— Для чего нужен обыск в замке? — спросила она дрожащим голосом.

— Чтобы найти письма и документы, свидетельствующие против вас и ваших сообщников.

— Это гнусно! — крикнула королева. — Я хочу вернуться тотчас же!

— Вы, по-видимому, забыли то, что я только. что сказал.

— На помощь! — крикнула Мария. — На помощь, слуги мои! Защищайте свою королеву! Это переходит всякие границы, я попала в руки разбойников с большой дороги… Помогите, освободите меня!

Мария пришла в исступление, а в это время по приказу Джорджа ее обоих секретарей Кэрлея и Ноэ под конвоем отправили в Лондон.

— Успокойтесь! — сказал Томас Джордж, перекрывая крик Марии, — успокойтесь! Я надеюсь, что вы поутихните, если я назову вам одно только имя — Бабингтон!

Мария опешила.

— Все открыто, — продолжал Джордж, — и вас может спасти лишь уступчивость. Примите это к сведению!

— Я погибла! — прошептала Мария.

Королеву привезли в замок Тиксаль, принадлежавший Вальтеру Астону, и там она в продолжение семнадцати дней была в одиночном заключении.

В это время в замке Чартлей производили тщательный обыск, обыскали все углы, а найденные письма, драгоценности и деньги были освидетельствованы и отправлены в Лондон.

Когда дело было окончено, Марию снова перевезли в Чартлей в сопровождении, можно бы сказать, почетной свиты, если бы она не была вместе с тем и стражей.

Сто сорок дворян сопровождали королеву от одного замка до другого. Впереди ехал Амиас Полэт.

Глава одиннадцатая

БАБИНГТОН

В замке Тильбэри Мария Стюарт в течение целого года была лишена возможности поддерживать отношения со своими защитниками, но они не оставались в бездеятельности. Филипп II Испанский безусловно принадлежал к ее приверженцам. У этого жестокого, хитрого и мстительного государя вообще не было никаких добрых движений души. Он хотел нанести ущерб политическому положению Англии, хотел вредить Елизавете, а это легче всего можно было сделать под видом участия к судьбе Марии Стюарт, прикрываясь оскорблением, наносимым католической религии, верховным рыцарем и заступником которой Филипп любил представляться. Но он был слишком недоверчив, чтобы быстрым и решительным выступлением нанести врагам Марии серьезный удар. Поэтому-то часто все его начинания кончались неудачей, и этим можно объяснить, почему его заступничество не принесло реальной пользы Марии Стюарт. Тем не менее он все-таки поддерживал деньгами ее приверженцев в Шотландии и выплачивал пенсии и субсидии изгнанным шотландским мятежникам в остальных частях Европы. Так, например, доктор Аллан, основавший в Реймсе семинарию, в которой воспитывались в иезуитском духе молодые люди, чтобы, став священниками, рассеяться по всей земле, работая в пользу папской власти, получал от Филиппа две тысячи золотых талеров в год, а Томас Трогмортон, попавшийся во Франции из-за какой-то проделки и заключенный за это в Бастилию, получал в тюрьме ежемесячно 40 талеров, выплачиваемых ему за счет Филиппа.

Семинария доктора Аллана помещалась в здании прежнего монастыря, которое было предоставлено папой ее основателю. К этому-то монастырю в один из дней поста 1586 года подошел какой-то офицер, внимательным и испытующим взглядом окинул местность вокруг и позвонил у входной двери.

Привратник выглянул сначала в маленькое слуховое оконце, а потом высунул голову в приоткрытую дверь и спросил офицера:

— Что вам угодно?

— Мне нужно повидать кое-кого в монастыре, если только тот, кого я ищу, находится тут, — ответил путник.

— Это — вовсе не монастырь, — сказал привратник. — Но соблаговолите все-таки назвать того, кого вы хотите повидать, чтобы я мог вам ответить, здесь ли он.

— О, мне нужны патер Гугсон и доктор Джиффорд! ответил офицер.

— А как зовут вас?

— Саваж, Джон Саваж. Вы только передайте им мой привет, а они уж сами скажут, насколько они рады повидаться со мной!

Привратник закрыл окно и скрылся.

Прошло почти четверть часа, пока он вернулся, и без всяких разговоров открыл дверь, попросив офицера войти.

В портале здания его уже ждали два духовных лица… Оба с большой радостью приветствовали Саважа, хотя в их обращении чувствовалась некоторая сдержанность, приличествующая людям их сана.

— А, вот так свиданьице, ребята! — радостно воскликнул офицер. — Ну, как видите, я остался все тем же необузданным школьником, чего о вас уж во всяком случае не скажешь, достопочтенные отцы!

Священники кротко улыбнулись, один из них, Гугсон, был маленьким и очень полным; другой, доктор Джиффорд, очень худым и высоким.

— Ты стал мирянином, к чему всегда имел ярко выраженную склонность, — ответил Гугсон. — Но мы пошли совсем другой дорогой.

— Да уж, правда! Мне-то черная ряса никогда не была по душе! Что угодно, только не это, братец!

— Стал офицером? — спросил Джиффорд. — На чьей службе состоишь?

На службе испанского короля Филиппа, или, если тебе это больше нравится, у принца Пармского в Нидерландах.

— Да благословит Господь твоего господина! — сказал Гугсон. — Однако не лучше ли нам отправиться в келью?

— Да, да, пойдемте ко мне, — пригласил Джиффорд.

Трое друзей отправились в келью доктора и вскоре уже сидели за столом, заставленным пищей и питьем.

В связи с постом кушанья, поданные гостю, отличались некоторой скудностью, но вина было в изобилии.

Бравый офицер не преминул отправить несколько бокалов в пересохшее горло, что его примирило с недостаточной изысканностью закуски.

— Ну, — сказал Джиффорд, — расскажи нам о своей мирской жизни.