Голова королевы. Том 2
Шрифт:
— Вы, вероятно, говорите о графе Лейстере? — удивленно заметила Мария Стюарт. — Но ведь он был вашим другом?
— Я боюсь, ваше величество, что он стал настолько моим врагом, что я принужден просить у вас охранной бумаги для того, чтобы не попасть в тюрьму при малейшей попытке приблизиться к трону королевы Елизаветы!
— Я, конечно, дам вам удостоверение, милорд, — сказала Мария, — но боюсь, что мое ходатайство за вас перед моей сестрой принесет вам мало пользы. Елизавета завидует мне, хотя мое положение далеко незавидно. С тех пор, как у меня родился сын, она возненавидела меня вдвойне, так как мое право на английский престол увеличилось. К довершению всего мои легкомысленные друзья называют уже маленького принца наследником Англии, Шотландии и Ирландии. Так что звание посланника Марии Стюарт не доставит вам радушного приема.
— Мне только важно видеть королеву Елизавету, ваше величество, — заметил Сэррей. — Она должна будет принять меня как человека, явившегося к ней по поручению королевы шотландской, а сделает ли она это с удовольствием, или с отвращением — для меня безразлично.
— Я от души желаю, чтобы ваша цель была достигнута! — сказала Мария. — Надеюсь, что милости Елизаветы, если она вас удостоит ими, не заставят вас позабыть обо мне, вашем постоянном друге. Я мало знаю таких друзей, как вы. Другие мои доброжелатели требуют благодарности раньше, чем заслужат ее, очень многие из них заплатили за мои благодеяния низким предательством, один вы ни разу не дали мне возможности хоть частью погасить свой долг перед вами, который накопился в течение многих лет.
— Вы могли бы вполне расквитаться со мной, ваше величество, даже сегодня, если бы пожелали последовать совету преданного друга, — заметил Сэррей. — Поборите свой совершенно справедливый гнев, помиритесь со своим супругом, вы этим оградите себя и свою страну от нового кровопролития.
— О нет, я была слишком жестоко обманута Дарнлеем, слишком глубоко оскорблена. Не будем больше говорить об этом. Мой секретарь напишет вам сейчас письмо к Елизавете. Передайте ей вместе с этим письмом, что ее опасения совершенно неосновательны, что я жажду отдохнуть от интриг английского двора.
Мария Стюарт сделала прощальный жест рукой и благосклонно взглянула на Сэррея, но он видел по выражению ее лица, что она серьезно рассердится, если он произнесет еще хоть одно слово в пользу Дарнлея.
Сэррей бросил безнадежный взгляд на королеву, как будто она стояла на краю пропасти, которой сама не замечала.
Глава девятнадцатая
УБИЙСТВО ДАРНЛЕЯ
Мария презрительно передернула плечами и сказала, с досадой отбрасывая бумаги:
— Ах, да кто ему поверит! Право, я даже не вижу, какова цель этой новой подлой комедии!
— Но зато я вижу! — возразил Босвел. — Католики являются вашей главной опорой — вот Дарнлей и хочет вкрасться к ним в доверие, чтобы они встали на его сторону и воспротивились разрыву ваших брачных уз. Кроме того, по правилам вашей религии развод не может состояться без согласия папы. Вот Дарнлей и старается подластиться к папе, представляясь ревностным католиком. Вы улыбаетесь?.. О, это жестоко! Если у вас хватает терпения влачить это тяжелое ярмо, не видя человека более достойного, чем он, то другие не в состоянии терпеть, чтобы вы, которую надо носить на руках, принадлежали какому-то уличному мальчишке! Я лучше убью его, чем потерплю, чтобы он оставался около вас!
Мария продолжала улыбаться и наконец показала графу письмо:
— Прочтите, а потом судите сами!
Босвел схватил письмо.
— От графа Леннокса? — изумился он, читая письмо. — Лорд Дарнлей собирается бежать во Францию, так как не может долее выносить ваше презрение?.. Он до смерти огорчен тем, что потерял вашу любовь, и поэтому хочет навеки расстаться с вами, чтобы вдали от вас постараться искупить свой грех?..
— Разорвите письмо! — улыбнулась Мария. — Это новое доказательство его лицемерия. Письмо пришло вчера, наверное, граф Леннокс надеялся, что это послание растрогает меня, и я пожалею о самоуничижении Дарнлея, удержу его и прощу все! Он выехал за ворота, зная, что я стою у окна. Но я решила — пусть едет куда хочет, мне до него нет никакого дела!
— Но ведь он уехал, не порвав связывающей вас цепи! Разве вы не видите, что он просто хочет сделать невозможным развод и что ему надоело унижаться?.. Вот он и хочет на чужбине навербовать себе сторонников, которые помогли бы ему защитить свои права! Неужели вы не боитесь, что он упорно будет настаивать на своих супружеских правах, чтобы вы никогда не могли подать свою руку тому, кому выпало бы на долю счастье завоевать вашу милость и благосклонность.
Мария Стюарт покачала головой.
— Я боюсь только одного: как бы Дарнлей не вернулся обратно, увидев, что его план оказался недейственным; если я захочу разорвать связывающие меня цепи, то Дарнлей не в силах помешать мне в этом; сбежавший супруг может подпасть под декрет об изгнании, и папа разрушит подобный брачный союз!
— Вы хотите этого? — спросил Босвел. — Мария! Многие могут по праву добиваться вашей короны, и я с радостью уступил бы вас каждому достойному вас, если бы вы могли вручить корону, не отдавая руки. Но вы — королева, и тот, кто ухаживает за вами, добивается не только короны, но и женщины. Клянусь Богом, я никогда бы не мог лицемерить, подобно Генриху Дарнлею, будто добиваюсь руки Марии без ее короны, потому что там, где я люблю, я хочу иметь всю женщину, хочу быть полным господином, а не вассалом, действительно супругом, а не подданным. Мария, прогоните меня, удалите от себя, если ваше сердце не может подать мне ни малейшей надежды! Не дайте разгореться страсти, и без того пожирающей меня, так как я готов для вас даже на убийство!
— Милорд Босвел, вы говорите с замужней женщиной! Если бы я была свободна, то вы не решились бы сказать такие слова под страхом того, что я вас за это изгоню из пределов государства. Но я не свободна, хотя была бы гораздо счастливее, если бы выбрала вас вместо Дарнлея. Этого вам достаточно. Сказать более было бы преступлением, таинство брака ставит между нами непреодолимую преграду. Однако посмотрите-ка! — сказала она, показывая на окно. — Оказывается, я не ошиблась: Дарнлей возвращается!