Головокружение
Шрифт:
Явление Чемодана получилось не пышным, но заметным. Желая произвести на Сиракузу впечатление, Гнилич попытался протащить в ресторан всю десятку, естественно, до зубов вооруженную. Появление лысых, обильно татуированных, затянутых в черную кожу коротышек и так-то не порадовало сотрудников питейного заведения, но вид пистолетов, дробовиков и ятаганов, которые ошарашенные челы приняли за кинжалы, поверг их в панику.
– Разрешение на оружие есть?
– А ты чо, моя мама?
– Гриша, звони в полицию!
– Не ерепенься, пока зубы целы!
– Я не допущу…
Разрешения на стволы и даже на экзотические ятаганы у Красных Шапок, разумеется, наличествовали. Эти бумажки – абсолютно настоящие, – «Шась Принт» поставляла дикарям в первую очередь. Однако Сиракузе назревающий скандал был совершенно ни к чему, и потому пришлось вмешаться.
– Эдуард! Это ко мне! – громко произнес Ваня, не поднимаясь из-за столика. – Главный пройдет для разговора, остальные будут загорать на улице.
Дружба с владельцем заведения сделала свое дело, заставив сотрудников прислушаться к словам Сиракузы даже в столь напряженный момент.
– Вы уверены, Иван Сергеевич? – поинтересовался метрдотель, опасливо косясь на возбужденных коротышек.
– На сто процентов, – подтвердил Сиракуза. – Чемодан, гони своих оболтусов прочь.
– Или?
– Ты говорить пришел или в кутузку попасть?
Несколько мгновений Гнилич раздумывал над словами Вани, нашел их здравыми, кивнул своим: «Выметайтесь!», вразвалку подошел к столику и без спроса плюхнулся напротив Сиракузы.
– Побазарим? – И демонстративно положил руку на кобуру.
– У тебя семь с половиной минут. – Ваня небрежно посмотрел на часы. – Потом я занят.
– Не борзей! – Чемодан слегка повысил голос.
– Это еще почему? – удивился Сиракуза.
Чел не попросил разоружиться, значит, побаивается, и это умозаключение заставило уйбуя почувствовать свое превосходство.
– Потому что твоя дружба с Кунтиком для меня ничего не значит.
– С Кунтиком? – не понял Ваня.
– С Кувалдой, – уточнил Гнилич и с гордостью добавил: – Это я ему погоняло изобрел. Чисто по заслугам. – И подвинул себе тарелку с горячим. – Мясо? Нормально.
– Бараньи ребрышки, – невозмутимо произнес Сиракуза, наблюдая за тем, как Чемодан вгрызается в его ужин. – А почему Кунтик?
– Потому что он никто, мля, словно с Луны свалился.
Столовыми приборами Красные Шапки не пользовались принципиально, а потому руки и физиономия уйбуя мгновенно заблестели от жира.
– Вот уж не думал, что ты телевизор смотришь, – протянул Ваня. – А ведь от него, говорят, тупеют…
– Мне не грозит, – отрезал Чемодан.
– В смысле, дальше некуда?
– Что?
– Ничего, ничего, кушай, – улыбнулся Сиракуза. – Я просто удивлен, что ты в таком тоне говоришь о великом фюрере. Мне рассказывали, что предыдущим погонялом, которое ты ему изобрел, было Мой кумир.
– Все меняется, мля, – многозначительно сообщил Гнилич, обгладывая очередную косточку. – Вчера он кумир и фюрер, сегодня Кунтик, а завтра… – Уйбуй тяжело посмотрел на чела. – У фюрера сила должна быть, врубаешься?
– Я, конечно, не такой умный, как ты, – признался Ваня. – Но смысл уловил.
– Вот и молодец. – Чемодан с наслаждением поскреб шею жирными пальцами и продолжил: – Я ваще о челах много гадостей слышал, знаю, что почти все они дураки дураками, но ты кажешься смышленым.
– Спасибо.
– И дело ты замутил толковое: до вискиделательной машины даже я не додумался.
– Я просто решил, что для семьи это будет полезно, – скромно ответил Ваня.
– И выгодно, – уточнил уйбуй.
– Надеюсь…
– Выгодно, я знаю, – перебил Сиракузу Гнилич. – Я тута счел, скока мы с пацанами бабла за виски челам оставили, и пропотел, как припадочный.
– Много?
– До дерева туя.
– Я тебя услышал.
– Еще нет.
– То есть теперь мы будем говорить о делах?
– И громко, мля, – пообещал Чемодан, понижая голос. – Мне твой бизнес, Сиракуза, как родной, нравится. Как подумаю, скока всего разного можно с вискиделательной машиной накрутить, так у меня бандана на крыше чешется.
– Хочешь в долю?
– Не в долю, а долю, – веско уточнил Гнилич. – Врубаешься?
– Это как? – прикинулся дурачком Ваня.
И нехитрая его уловка удалась: Чемодан покровительственно осклабился и, вновь вернувшись к мясу, прочавкал:
– Ты главное не парься, Сиракуза, я все продумал. Я ведь знал, что ты за Кунтика ныть начнешь, и сделал мудрый план, врубаешься?
– Еще нет.
– Ты скажешь Кунтику, что доверяешь сторожить богатую вискиделательную машину только нам, великим и непобедимым Гниличам. Кунтик, конечно, поерепенится, но я ему скажу, что он мой кумир, назову в честь его бабушки общественный сортир на пятом этаже, и дело с шляпой.
– В шляпе.
– Тем более.
– А Копыто?
– А сколько у Копыто стволов? – вопросом на вопрос ответил Чемодан.
– Стволов? – «растерялся» Ваня.
– Расклад простой, – высокомерно объяснил уйбуй. – За мною стоят Гниличи, за Шпателем – Дуричи, за Кувалдой – Шибзичи. Ежели ты скажешь, что Шибзичи в натуре переметнулись к Копыто, то все, что я говорил за Кунтика, отменяется, и получается, что все это я говорил за Копыто, а Кунтик идет лесом. Врубаешься? То есть ты идешь не к Кунтику, а к Копыто, и ему рассказываешь, что сохранять богатую вискиделательную машину будут великие и непобедимые Гниличи. Потом ты пустишь нас в подвал и останешься за это здоровым и целым. – Чемодан рыгнул. – Клевое мясо тут делают.