Голубая галактика, или Слэш в космосе
Шрифт:
И почти сразу мне пришло текстовое сообщение.
Лес!
«Видел тебя в космопорту. Спасибо, что пришел проводить. Некоторые наши поняли, что тебя и меня что-то связывает, и теперь сплетни обеспечены на весь семестр. Меня это не беспокоит. Я рад, что встретил тебя. Рад, что ты оказался не землянином из книжки, а по-настоящему хорошим человеком. Рад, что мы с тобой делали все то, что мы делали. Удачи!»
Я хмыкнул и послал вызов. Он вернулся. Наверное, Лес не мог разговаривать в присутствии друзей. Ладно, позвоню позже.
Клерк смотрел на меня. В космопорту больше никого не было — только он и я. Я улыбнулся, и неожиданно он улыбнулся мне. А позавчера он был таким официальным и сухим, что я его едва не задушил! Мы кивнули друг другу, и я, вернувшись к торговому автомату, купил какой-то напиток.
Тут снова звякнуло. Пришло новое текстовое сообщение.
«Я видел твой звонок, Артем. Не ответил, извини. И не отвечу. И так на душе тоскливо, а если я поговорю с тобой, станет совсем плохо. Знаешь, ритуал Гесиода я проводил в своей жизни только два раза. Второй раз — вчера, для тебя. Я чувствовал тогда и чувствую сейчас, что я поступал там, на поляне, правильно, но теперь никак не могу найти себе места. А в первый раз я проводил этот ритуал для того самого парня, на которого ты сегодня смотрел с такой ненавистью. Не сердись ни на меня, ни на него. Все в моей жизни перемешалось, все неправильно, подчас просто ужасно, а тут в мой бар еще и землянин зашел... Не нужно мне было вовлекать тебя во все это. Извини за то, что я сделал. Прошу тебя, не нужно бередить мои раны. Если когда-нибудь я смогу более-менее спокойно думать о том, что сейчас происходит, я позвоню тебе сам».
Я перечитал это сообщение, перечитал предыдущее и снова это.
— Сочувствую, — пробормотал клерк. Я как-то упустил из виду, что для андросцев мое лицо — открытая книга.
Я судорожно кивнул, бросил нераспечатанный стаканчик с напитком в урну и побежал на стоянку скипперов. Нужды бежать не было никакой, но идти шагом я не мог.
Эпилог
Пока я летел, на коннект поступило несколько вызовов с незнакомого номера, но у меня сейчас не было настроения ни с кем разговаривать.
В номере я бросился на кровать, прямо поверх покрывала. Я смотрел в потолок и думал о Лесе. Поразительно, позавчера я даже понять не смог бы, как можно переживать из-за другого парня, а теперь не был в состоянии сосредоточиться ни на чем другом. Я не вспоминал о полных секса минутах на поляне парка или в этой комнате. Трудно поверить, но они почти не всплывали в моей голове. Зато перед глазами то и дело вставали мимолетные улыбки Леса, интонации его голоса, движения ветра в его волосах…
Потом, подчиняясь внезапному импульсу, я сел за стол и перезвонил на тот самый незнакомый номер.
— Ну а ты-то что от меня хочешь? — спросил я, не скрывая эмоций.
Парень в темно-бордовой форме стоял в толпе таких же, как он. Похоже, он тоже отправлялся куда-то, только с железнодорожного вокзала. Он увидел меня, дернулся, нервно оглянулся.
— Я перезвоню, — сказал он и дал отбой.
Я посмотрел на часы. Что за мода отправлять студентов в университеты в такую рань!
Коннект зазвонил почти сразу. Теперь бордовый был один, наверное, вышел на улицу.
Он смотрел на меня с экрана и молчал. И я смотрел на него и тоже молчал.
— Лес тебя любит, — сказал я, наконец. — Очень.
Бордовый сглотнул.
Мы опять молчали, разглядывая друг друга. Он был, в общем-то, самым обычным андросцем моих лет. И что Лес в нем нашел?
Потом я обнаружил, что у него те же цвет волос и стрижка, что и у меня. Потом заметил, что у него такая же форма лица. Так вот, что случилось, когда я вошел в бар прошлой ночью! Лесу в полумраке вдруг почудилось, что пришел его любимый. Тот, который его бросил. И он заговорил со мной, хотя сразу же понял, что это был всего лишь какой-то землянин.
— Оказывается, — заговорил бордовый, — это не гипербола, по лицам землян действительно можно читать, как по книге.
Я пожал плечами. Чертовы андросцы!
— Ты его бросил, — сказал я зло.
— Нет, — резко отреагировал бордовый, — это неправда. Просто меня зачислили в другой университет.
Он явно хотел добавить что-то с тем же напором и убедительностью, но вдруг отвел взгляд, сник и договорил уже совсем другим тоном, тихим и нерешительным:
— Я там действительно увлекся одной смазливой мордашкой.
Он взглянул на меня и быстро, сбивчиво стал говорить, что это было мимолетное увлечение, что он никогда не любил того парня, что он давно его бросил, что он всегда любил Леса. И любит Леса. И будет любить всю жизнь.
— Тебе нужно говорить об этом не мне, — прервал я его.
Бордовый вздохнул.
— Наши одноклассники по школе с большим трудом сделали так, чтобы вчера я и Лес оказались в одном месте в одно время. Думаешь, просто уговорить человека, которого укачивает на воде, совершить речную прогулку? Но именно с кораблика Лес не смог бы от меня сбежать. Нам пришлось бы объясниться.
Бордовый скорчил гримаску. Почти как Лес. Кто у кого учился?
— Но тут появился ты, и кораблик ушел без него…
— Лес улетел на Гесиод, — буркнул я. — Землянам туда хода нет.
Потом вдруг спохватился и, пожав плечами, со вздохом добавил:
— Это неважно. Даже если бы он был здесь, со мной, прямо сейчас, это не имело бы никакого значения. Лес ведь любит тебя, только тебя…
Бордовый слабо кивнул.
Мы опять молчали. Я смотрел в сторону, парень смотрел на меня.
Глупый какой-то разговор у нас получился. Нам бы ругаться, крыть друг друга последними словами, грозиться страшными карами, а мы молчим.
Наконец, бордовый пошевелился и сказал:
— Ты ведь не Лесом увлекся. На его месте мог бы быть любой другой андросец, способный на дружелюбие к землянам…
— Я сейчас дам отбой, — отрезал я. Такие вещи я не желал слушать.
— Подожди, я совсем не хочу тебя обижать. Я люблю Леса, именно его. А вот ты… Ты можешь провести грань между новым для тебя влечением к мужчинам, необычным для тебя стилем жизни на Андросе, особой внешностью андросцев и именно Лесом?