Голубая галактика, или Слэш в космосе
Шрифт:
Ничего себе! От последнего и я бы не отказался!
— Сколько тебе лет? — в замешательстве спросил я у Леся, вдруг испугавшись, что на самом деле я разговариваю со стариком лет под сто.
— Как и тебе, — и этот мой вопрос тоже повеселил его. — Моя внешность еще будет изменяться, не сильно уже, конечно. А через год-полтора, максимум, два года застынет, и я буду выглядеть одинаково всю оставшуюся жизнь.
Глава 3. Парк
За
Я постоянно пытался угадать, сколько лет встречным андросцам, но никаких успехов в этом деле не добился. Лесь мне что-то объяснял, я во все глаза смотрел, но ошибался вновь и вновь.
Вообще местные жители поражали своей одинаковостью. Теперь я это, наконец, рассмотрел. Все красивые, стройные, вызывающе юные. Каждый — тоненький, как тростинка. Все до одного. Я вспомнил даже своего клерка из космопорта. Он ведь тоже был такой же!
Отличий, конечно, хватало. Лица, рост, волосы, поведение были совершенно разными. Я видел даже очкариков! И все-таки, если не приглядываться, складывалось впечатление, что перед тобой тысячи братьев-близнецов. Возможно, не двойняшек, но близнецов.
Поражали и дети. Среди них схожести было поменьше, все-таки трехлетние выглядели на три года, а десятилетние — на десять лет. Однако, здесь не было толстых детей. Не было детей с недостатками фигуры. И, конечно, не было девочек.
Было как-то странно видеть, как двое двадцатилетних парней, умильно улыбаясь, везут коляску с младенцем или, напуская на себя строгий вид, отчитывают взбунтовавшегося сына лет шестнадцати.
Под вечер мы с Лесем оказались в каком-то парке, холмистом, густо заросшем деревьями и кустарниками. Вокруг было множество людей. Они прохаживались по тенистым тропинкам, сидели на скамейках, играли в спортивные игры. Похоже, это место нравилось всем. Лесь принялся объяснять историю парка, и получалось, что чуть ли не все важное в жизни Андроса произошло именно здесь.
К тому моменту мне уже казалось, что я знаю Леся целую вечность. Наверное, поэтому я решился на очень личный вопрос.
— А ты? — спросил я. — Ты ведь красивый и умный. У тебя есть друг?
Язык не поворачивался сказать «любовник».
— Мы недавно расстались, — ответил, помолчав, парень. Вздохнул и добавил: — Моя первая в жизни любовь. Мы с ним встречались три года, а потом закончили школу, и наши отношения тоже закончились.
— А почему? — я чувствовал, что обнаглел вконец, но, увы, мой язык был мне, как всегда, неподконтролен.
Лесь опять помолчал, но все же сказал:
— Это сложный вопрос. Если не углубляться, мы стали гораздо реже видеться.
Зависло неловкое молчание. Нарушил его сам Лесь. Он улыбнулся и задал свой наболевший вопрос:
— Слушай, а какие они, женщины? То есть, я, конечно, читал книги по анатомии и физиологии, смотрел фильмы, загружал порно. Но… какие они в жизни?
Я развернул диафрагму и зарядил рассказ минут на двадцать. Естественно, в конце получил свой бумеранг обратно:
— А у тебя есть девушка?
Я напрягся, но после того, как я спрашивал о том же Леся, молчать было невозможно.
— Нет… Я ей изменил, а она узнала.
Бармен кивнул. Мы помолчали.
— А парень у тебя был? — спросил он вдруг. — Я понимаю, у вас это табу, но, может, тебе нравился кто-нибудь?
Будь я на Земле, я бы дал ему в морду. Здесь же все было по-другому, и я в приступе откровенности признался:
— У меня есть друг. Не в этом смысле. Товарищ. Дружбан. Понимаешь? Иногда он кажется мне красивым… Ну… Как это объяснить…? Красивым.
— Но ты ему об этом не говорил?
Я покачал головой.
— Знаешь, когда мы еще были в школе, совсем дети, он как-то поцеловал меня. Прямо в губы.
— Здорово! — кивнул Лесь с серьезным лицом. — А как он решился?
— Да откуда я знаю!
И я на самом деле не знал. Мы играли в игру в коннекте, и он вдруг обнял меня одной рукой. Не за плечи, что было бы хоть как-то по-пацански оправдано. Он обнял меня в области поясницы. Положил ладонь и замер. Я был ошарашен, но старательно делал вид, что ничего особенного не происходит. Прошло довольно много времени, минут десять, и я уже начал привыкать к его руке, но тут он вдруг отложил пульт, надвинулся на меня и поцеловал в губы. Я не нашелся, что сказать, не знал, что делать, а он потянулся поцеловать меня снова…
— Черт его знает, как он решился! И зачем… — пожал я плечами, чувствуя стыд, хотя после того поцелуя прошло уже почти пять лет.
— А ты?
— Он ведь мой старый друг! Я даже ругаться с ним не стал, только спросил, что с ним.
Я помнил, как мы несколько дней после этого старательно делали вид, что ничего не произошло. Потом все-таки заставили себя поговорить об этом. Договорились, что с нами (не с ним, а именно с «нами») произошло временное помутнение рассудка и что мы больше никогда не будем об этом вспоминать. Никогда-никогда. Не было такого. Точка.
— Я понимаю твоего друга, — задумчиво пробормотал Лесь, посмотрев на меня.
Я оторопел. Это что же, он только что признался мне в чем-то?
Тут же в голове забегали всякие мелкие мыслишки. Зачем человеку, который впервые увидел меня лишь этой ночью, тратить столько сил, стараться, выкладываться, пускать коту под хвост свой законный выходной, чтобы показать мне город? Мгновенно всплыли старые страхи. Или изнасилует, или убьет. Точно!
— Опять ты про свое изнасилование! — раздраженно пробормотал Лесь. Будь он не столь лакирован, наверняка бы разочарованно от меня отвернулся.