Голубая кровь
Шрифт:
«Шифр был не полным, и потому временное зондирование смогло извлечь лишь несколько минут из прошлого», — написал на экране «Копирон».
— Хорошо. У меня ещё есть время до утра, и я постараюсь восстановить этот шифр полностью, — сказала Стелла, посмотрев на часы. — Во всяком случае, я за одну ночь узнала больше, чем иные за всю жизнь. Не пойму только, почему мне так плохо?
Тихо простонав, Стелла в изнурении откинулась опять на спинку кресла, чувствуя, что ей становится всё хуже, и она не в силах продолжать работу.
«Ошибка. Транс продолжался трое суток и четыре часа», — ответил тем временем «Копирон».
— Что?! — воскликнула изумлённая
— Трое суток! Трое суток! — тихо и сдавленно простонала она сквозь боль.
Несколько минут она сидела с закрытыми глазами. Теперь Стелла понимала, что её недомогание вызвано частично длительным трансом, а частично голодом, ведь она так давно не ела. Теперь ей предстояло не только найти утерянные шифры, но и как можно скорее вернуться в Аулент, так как её вероятно уже ищут. А силы покидали Стеллу, их становилось всё меньше. В очередной раз судьба жёстко наказывала её за неосмотрительность.
«Ты должна немедленно покинуть этот город», — говорил Стелле здравый смысл, а профессиональный долг твердил: «Ты обязана остаться здесь и выяснить всё до конца. Это твоя работа. Самое главное ты не узнала».
Тибо положил голову на колени Стеллы. Она открыла глаза и погладила собаку, единственное живое существо, которое было с ней рядом.
— Что мне делать, Тибо? — слабым голосом прошептала Стелла. — Я не могу уйти отсюда, не закончив исследований и не найдя ответов на все вопросы. Но даже, если бы я и решила уйти, у меня не хватит сил сесть на коня. Что мне делать? Неужели нет выхода?
Стелла действительно оказалась в трудном положении, но она приняла решение, которое ей казалось единственно возможным и правильным. Она будет продолжать работать и восстановит утраченные шифры. Если за это время ей не станет хоть немного лучше, что маловероятно, так как единственной пищей будут фрукты (да и то, если их принесёт Тибо), тогда Стелла соберёт всё то, что смогла узнать и оправит свою собаку в Аулент с этими бумагами. Конечно, можно было послать Тибо за помощью, но что-то подсказывало сверхисследовательнице, что пёс, если и найдёт путь в Аулент, то вряд ли отыщет снова город-призрак. Никто в Ауленте не знает, что Стелла здесь. Никто, кроме Нейман. Только ведь терианка говорила, что не всегда могла отыскать город-призрак, а значит, даже отправившись на поиски, та могла найти Стеллу уже слишком поздно.
— Тибо, иди сюда, — подозвала Стелла свою собаку.
Пёс подошёл к ней, помахивая пушистым хвостом. Приласкав его, Стелла сказала, глядя ему в глаза:
— Тибо, ты должен оставить меня.
Собака замерла, слушая её.
— Ты вернёшься в Аулент. Аулент, откуда мы пришли.
Тибо, словно понимая её слова, тихо заскулил.
— Так надо, Тибо, пойми. Я не гоню тебя, но ты должен уйти и найти кого-нибудь из Группы Риска… как бы тебе это объяснить?
Стелла на минуту задумалась и продолжила:
— Помнишь Рэма? Рэм. Я говорю о Рэме, Тибо. Он такой же чёрный, как ты. Рэм кормил тебя конфетами, ты должен его помнить.
Тибо заскулил сильнее, будто протестуя против того, чтобы уходить.
— Тибо, перестань, мне тоже тяжело, но ты должен уйти. Найди Рэма, ты ведь его помнишь, правда?
Итак, находясь в плену города-призрака и не надеясь на постороннюю помощь, Стелла могла рассчитывать только на себя и Тибо. Теперь оставалось восстановить шифры и убедить Тибо отнести необходимую информацию Группе Риска. Последнее было не менее сложным, чем первое, так как пёс вряд ли покинул бы Стеллу даже после её смерти. Это она хорошо знала.
Мысли Стеллы были прерваны испуганным визгом и тявканьем Тибо. Пёс припал к полу, его шерсть встала дыбом, а сам он смотрел в правую от Стеллы сторону. Повернув голову, сверхисследовательница ничего не увидела, но пёс просто сходил с ума, что-то чувствуя и дрожа от страха.
— Тибо, что с тобой? — удивилась Стелла.
Сделав небольшое усилие, она попыталась увидеть душу собаки, и ей это удалось. Вместо Тибо, сущность которого всегда была похожа на его физическую оболочку, Стелла увидела его, но только очень маленького и испуганного. Душа Тибо что называется «ушла в пятки» и весьма уменьшилась в размерах, а красноречивый взгляд говорил: «Посмотри туда!»
Снова повернув голову направо, Стелла сама чуть не завопила от ужаса, но у неё не осталось сил даже что-либо прошептать.
Шагах в тридцати, почти у самой стены, стоял человек. Стелла поняла, почему не увидела его сразу — это был не живой человек, а призрак, чья-то блуждающая душа. Обычным зрением его нельзя увидеть. Этому призраку на вид казалось не более тридцати лет, и он точно при жизни родился терианином, его белая кожа, чёрные волосы и глаза выдавали это. Одет он был, как терианский воин: не очень широкие шаровары, стянутые на щиколотках браслетами, и что-то вроде длинного, почти до колен жилета, выделанного из тонкой кожи или чего-то напоминающего её. На широком поясе висели богатые ножны с вложенным в них терианским стилетом. На ногах была мягкая тонкая обувь, напоминающая мокасины. Белоснежный плащ, накинутый поверх одежды, ниспадал до пола, а его края сверху скрепляла широкая золотая цепь, состоявшая из квадратных пластин.
Тибо перестал выть и затих, а призрак всё стоял. Он при жизни был, вероятно, очень добрым и возможно красивым, если имел такую душу, которую можно было назвать совершенством. Воин имел благородный, мужественный и величественный вид. От него веяло спокойствием, добротой и уверенностью. Никакого зла или агрессии незваная гостья не почувствовала.
Несколько минут живой человек и призрак смотрели друг на друга. Воин стоял неподвижно, и не выражая ничего, словно изучая Стеллу. А та сидела, в полуоборот к призраку, судорожно сжав пальцами подлокотники кресла и застыв от ужаса. Она понимала, что мёртвый не может причинить зло живому, но вечный страх человека перед сверхъестественным сковал её, так как она впервые встретила призрака, если не считать душу Неры, которую Стелла видела сразу после её смерти.
Терианин медленно двинулся в сторону сверхисследовательницы. Он шёл неспешно и бесшумно, дав понять ей, что он не желает ей зла. Стелла решила, что сходит с ума от истощения и умственных перегрузок, но воин казался абсолютно живым и не выглядел прозрачным. Призрак подходил всё ближе, а Стелла сидела, словно загипнотизированная, хотя ей непреодолимо хотелось встать и убежать. Он подошёл к сверхисследовательнице и посмотрел ей в глаза своим бездонным взглядом, в нём были мудрость и открытость. В выражении лица этого воина не появилось и сейчас враждебности, наоборот, в них присутствовало что-то вселяющее надежду. Он смотрел на Стеллу с тоской отшельника, который впервые за многие годы увидел живого человека, но в его взгляде промелькнул упрёк, словно незлобный укор Стелле, которая сделала какую-то ошибку, что было весьма неосмотрительно с её стороны. Так смотрела на неё и мама, когда узнавала, что Стелла тайком таскала книги из библиотеки и долго читала, что вредило её здоровью.