Голубая кровь
Шрифт:
«Часы, конечно, терианские, как и года», — подумала Стелла, а вслух произнесла:
— Понятно, но как мне всё это просмотреть за короткий период?
«Копирон» располагает возможностью погрузить вас в транс, и вы увидите всё, что охватывает банк информации», — был ответ «Копирона».
— А это идея! — воскликнула Стелла и снова стала просматривать инструкции. На появившееся предостережение «Копирона» о том, что это не совсем безопасно и далеко нелегко для человеческого организма, она, разумеется, внимания не обратила. Уж если она принимала решение, то её никто не мог отговорить от этого, а «Копирон» был всего лишь машиной и не знал, с какой упрямицей он столкнулся. Будь у него хоть немного больше воображения, он бы попридержал свою «болтливость» и не предлагал бы случайно попавшей сюда
Прочтя необходимые инструкции, Стелла разобралась, как подключить свой мозг к компьютеру, для того, чтобы воспринять всю информацию. Также упоминалось о «Копироне-2», являвшимся комическим кораблём териан, но Стеллу в данное время он не интересовал. Она даже не захотела взглянуть на корабль, хотя он должен был стоять где-то возле здания архива.
Отложив книгу с инструкциями, Стелла сняла стеклянный колпак с одной ярко-красной кнопки и нажала её. В то же время из «Копирона» выдвинулся ещё один ящик. В нём лежала какая-то блестящая и прозрачная ткань, по которой проходили, словно паутина, золотые, едва толще волоса нити. Достав материю, Стелла заложила «Шифры «Копирона» в машину и сказала:
— Тибо, сейчас я погружусь в транс. Это необходимо для моей работы, а ты будь умницей и не прикасайся ко мне — это может быть опасно. Присмотри за Ковриком.
Пёс смотрел ей в глаза так понимающе, что, казалось, понимал не только каждое её слово, но и мог ответить. Она и раньше замечала, насколько умён Тибет, иногда ей даже казалось, что они понимают мысли друг друга. Ласково потрепав Тибо за ухом, Стелла накинула на себя сеть, сплетённую из материи и золота. Ткань окутала сидящую Стеллу и кресло, а её концы свободно легли на пол. Сверхисследовательница почувствовала, как вокруг неё создаётся какое-то не видимое силовое поле, которое проявлялось тем, что излучало слабое тепло и покалывало кожу. Через минуту «Копирон» и мозг Стеллы слились воедино для скоростной передачи информации.
Тибо, слегка поскулив, улёгся неподалёку от своей хозяйки. Положив голову на лапы, он стал ждать.
В зале постепенно померк свет и собака, компьютер и человек погрузились во тьму…
— Уже шесть суток, как её нет! — сказал Артур, нервничая и беспокоясь.
Его команда уже который день искала Стеллу и Тибо, но так и не нашли даже их следов. Артур понимал, что он, вызвав сверхисследователя, теперь несёт ответственность за безопасность Стеллы, но с каждым днём надежда на благополучный исход поисков таяла, как снег под летним солнцем. Артур ходил по кабинету, а его друзья сидели с мрачными лицами и наблюдали за ним. Они только что все вернулись в гостиницу, проведя целый день на такой сильной жаре, которую большинство аулентцев считали губительной и не без оснований полагали, что выходить в подобные дни из дома просто самоубийство. Однако все усилия и мучения ни к чему не привели — ещё один день кончился безрезультатными поисками.
— Да, на этой планете нам не везёт, — вздохнул Том. — Мало того, что исчезла Лэс-Тера, так ещё пропадает и Стелла.
— Если бы мы могли найти Нейман де Эриндо, то она бы помогла вернуть Стеллу, — отозвался Рэм, — но теперь и Нейман бесследно исчезла. Разыскать её проблема.
— Скоро вообще все пропадут, если так будет продолжаться, — произнёс Артур, начиная злиться. — Они что, заболели новой болезнью? Прямо какая-то эпидемия исчезновений.
— В таком случае, может, займёмся пока Эсфирью? — предложил Дик. — Ведь нам известно о её делах. А то ещё и она куда-нибудь запропастится, и будем мы тогда искать и Лэс-Теру, и Нейман, и Стеллу, и Эсфирь в придачу.
— Нет, Эсфирь нельзя трогать, — запретил Артур, — даже и не думайте об этом, ведь мы пообещали не выдавать её.
— Но ведь она убийца! — воскликнул Ратмир. — Эсфирь хуже Лэс-Теры.
— Добро и зло — понятия относительные, — вставил Том.
— Но если Лэс-Тера только мстит Ауленту, уничтожая технику, угоняя коней или сжигая дома тех, кто стремится уничтожить её, то ведь Эсфирь убивает! И убивает намеренно!
— Ратмир, не забывай, что Эсфирь уничтожает убийц, — напомнил Рэм. — Ты ведь полжизни здесь прожил и знаешь о Красных Вампирах даже больше, чем мы. Разве они не заслуживают смерти? Эта банда головорезов отличается бесчеловечной жестокостью. Они не просто убивали беззащитных, они делали это зверски и мучили их. Раз они неуловимы, то, значит, их злодеяния остаются безнаказанными и от этого Вампиры ещё больше наглеют. У Эсфири, на её глазах, они убили всю её семью. Так пусть она станет их судьёй. Они обрекли эту девушку на сиротство и беды, поэтому пусть она их судит. Эсфирь имеет на это право. Сделаем вид, что ничего не знаем. Давайте просто забудем о ней. Хотя бы на время.
— Это верно, — согласился Артур, — на Тере общепринятые меры морали и поведения неприемлемы, и мы с нашим миротворчеством как-то плохо вписываемся сюда. Эсфирь, как и Лэс-Тера, знает, что делает, потому что они терианки и это их дом, они просто борются с врагами их же оружием. Они отвечают разрушением на разрушение, убийством на убийство. Эсфирь сказала мне правду: что проку, что Нейман не пошла против закона и пытается смириться? Увидев, что она опустила руки, её только ещё больше стараются сжить со света или загнать в могилу.
— Посмотрим, сколько Нейман де Эриндо ещё протянет, пока не станет такой, как Лэс-Тера и Эсфирь, — сказал Дик, не слишком-то веря, что обладающая сильной волей и смелая Нейман будет и дальше терпеть подобную жизнь и не пытаться изменить её.
— Вот-вот, в Ауленте нет порядка, — продолжал Артур. — Если Вампиры попадут в руки правосудия, то их без сомнений приговорят к казни или ссылке на Рунрит, это лишь дело времени. Эсфирь же укорачивает это время и выступает в роли судей и палача. Судьи и палачи тоже ведь простые смертные, как и Эсфирь, так почему эта молодая терианка не может их заменить, тем более что она вершит справедливый суд. Что касается самого убийства, так ведь и палачи убивают, но никто им это в вину не ставит, наоборот, они освобождают мир от зла. Эсфирь же, убивая, освобождает от лишних хлопот следователей и судей, а также берёт на себя неблагодарную работу палача и его грех убийства на свою душу. Эсфири многие должны быть благодарны, хоть это и выглядит весьма жестоко и варварски.
— Твои взгляды, Артур, сильно изменились за наше недолгое пребывание на Тере, — заметил Рэм.
— Как, впрочем, и у всех нас, ибо я думаю точно так же, — сказал Том. — Прожив жизнь, мне довелось многое повидать, но нигде я не видел такого бесправия и нарушения закона, как в Ауленте. Здесь на первый взгляд всё хорошо и спокойно, никто не бедствует и все счастливы. Но за этим кроется что-то подозрительное. Сами подумайте: почему все озлобились против Лэс-Теры, но никто даже пальцем не пошевельнул, чтобы уничтожить Красных Вампиров? Неужели угон коней большее преступление, чем массовое убийство невиновных и мирных жителей? Все говорят, что эти головорезы неуловимы, но ведь Эсфирь их находит. И при том в одиночку! Почему же полиция не взялась всерьёз за этих убийц? Неужели Вампиров так боятся? Да, их боятся, но только есть и ещё кое-что: за Вампирами просто не хотят охотиться потому, что не было приказа, а за Лэс-Терой приказано гоняться. Вот все, кому не лень, и стали преследовать Лэс, сделав из неё монстра и тирана. Из Одинокого Убийцы тоже сделали козла отпущения и все его проклинают. Однако, Лэс-Тера и Эсфирь, вместе взятые, не представляют даже десятой части той опасности, которая исходит от Красных Вампиров. Сейчас считают, что банды больше нет, но ведь раньше они были. Это очевидно, об этом все знали. Так почему Аулент упрямо не хотел этого видеть и ополчился лишь на Лэс-Теру и Одинокого Убийцу?
— Ты прав, насчет этого в Ауленте что-то нечисто, — согласился Ратмир. — Как будто чувствуется чьё-то невидимое влияние, убивающее город. Как будто кто-то пытается переключить всеобщее внимание на второстепенные вещи, отводя от мыслей о главном.
— Значит, Стелла была права, заподозрив, что в Ауленте и вообще на Тере происходит что-то необъяснимое, — подвёл итог Дик. — Если честно, то мы ничего не знаем о том, что происходит. Мы стремимся помочь Лэс-Тере, но мы не сможем понять её, так как мы действительно из другого мира, из другой реальности и жизни. Мы видим всё своими глазами, глазами пришельцев, а, значит, практически не видим ничего с точки зрения териан.