Голубая кровь
Шрифт:
— Да, — сказала Нейман, опускаясь в соседнее кресло. — И я предпочла бы, чтобы ты ничего не узнала об этом.
— Но зачем и кому нужна твоя смерть? Кому ты помешала?
— Тебе хорошо известно, что Илария нас ненавидит. Вот, правда, за что — мне не известно. Так вот, это она подстроила ту аварию в институте.
— Ту самую, в которую ты попала?
— Да. Всё было рассчитано идеально, Ноэми должна была погибнуть или пострадать. Но вместо Ноэми в ловушку угодила я. Иларии всё равно, кто из нас пострадал бы, главное, она хотела причинить нам боль. Через два дня Ноэми случайно услышала один разговор. Это был тот самый день, когда поймали Лэс-Теру и в связи с этим отменили лекции.
—
— Ноэми узнала, что в несчастном случае замешана Илария, которая всё спланировала.
— Почему Ноэми нам ничего не сказала?
— Она была в растерянности. Всё бы обошлось, ведь я почти не пострадала, но Ноэми выдала себя. Илария поняла, что её разоблачили, и всё рассказала отцу. Тот, видимо, решив помочь дочери, берёт кинжал и идёт к Ноэми, но он не смог убить её с одного удара и потому возвращается. Он естественно услышал, что Ноэми перед смертью всё мне рассказала. Он убивает Ноэми и скрывается, убив при этом и мою собаку. Хауц, оставшись без руки, видимо, передаёт дело в руки сына и посылает его устранить меня, как последнего свидетеля, и заодно отомстить за себя. Его сын берёт пистолет, садится на коня и мчится сюда, чтобы покончить со мной, пока я ничего не рассказала полиции. В это время я была с мамой в саду, в сумерках мы расстались, и я пошла к Измаилу. Но, едва сделав несколько шагов, я слышу, как мама кричит, назвав моё имя, а вслед за этим раздаются выстрелы и через секунду она падает. Этот убийца должен был убить меня, но мама ценой своей жизни спасла мою. Сын Хауца, стрелявший с большого расстояния в сумерках, не знал или не сразу понял, что попал не в меня, а в мою маму.
— Нейман, почему же ты ничего не сказала полиции? Ты знала, кто убийца и молчала? Как тебя понимать?!
— Я не хотела, чтобы убили ещё кого-нибудь. К тому же, кто убийца, я точно узнала лишь после похорон. Я дала шанс Хауцам самим сдаться, но они этого не сделали. Я допустила ошибку, Изабелла, непоправимую ошибку.
— Значит, Гио следил за Хауцами по твоему приказу?
— Да.
— Что же их побудило убить Леонарда? Ведь Гио сказал, что Леонарда убил Хауц.
— Не знаю, Изабелла, я сама такого не ожидала. Как только мы похоронили Ноэми и маму, я отправилась к Хауцу. Увидев меня, он удивился, так как считал, что я мертва. Я ему пригрозила расправой, если он и его сын не сдадутся полиции сами. Видит Бог, я не хотела крови, но желала справедливости. Но, видимо, Хауц не думал сдаваться и в доказательство того он убил Леонарда. Я предполагаю, он искал встречи со мной, но ему попался Леонард и он убил его. Хауц этим дал мне понять, что будет бороться со мной и не боится разоблачения. Это всё означает, что Хауц имеет что-то способное спасти его шкуру. Но что это такое? Чем он владеет, раз не боится закона? Что может вынудить человека пойти на столько убийств? Неужели просто желание угодить обиженной дочери? Я не могу ответить на это и потому прошу тебя, Изабелла, покинуть Аулент и Теру. Я боюсь, что следующей жертвой станешь ты.
— В таком случае, уедем отсюда вместе.
— Я не могу, — прошептала Нейман, опустив голову.
— Почему?
— Ты не должна задавать больше вопросов, — голос Нейман вдруг стал ледяным. — Ты покинешь Аулент и вернёшься на родину своей матери. Король Альдеруса с радостью примет тебя, ведь он уже не раз сообщал, что болен и может умереть.
У Изабеллы перехватило дыхание, она замерла, посмотрев на Нейман так, словно видела её впервые в жизни. Что стало с её сестрой, почему она так держится и говорит? На какой-то миг Изабелле показалось, что перед ней совершенно незнакомый человек. Да и кто вообще мог похвастаться тем, что знает Нейман? Она всегда была окутана тайной.
— Ты сказала «твоей матери»? — удивлённо и настороженно переспросила Изабелла.
Нейман медленно повернула голову и посмотрела на неё каким-то пустым взглядом, невозможно было определить, что творилось сейчас в душе терианки. Она будто старалась отгородиться от всего мира.
— Что ты скрываешь, Нейман?
Изабелла уже не на шутку тревожилась. Она вдруг поняла, что подобное поведение Нейман не обусловливается даже временным помешательством, её сестра говорила совершенно серьёзно и отдавала отчёт своим словам. Что-то пока ещё неведомое Изабелле должно было выплыть сейчас на свет.
Нейман встала и прошлась без всякой цели несколько раз по площадке. Она не решалась сказать всего Изабелле, но та уже поняла, что сестра чего-то недоговаривает. Наконец Нейман остановилась, посмотрела на горизонт и глубоко вздохнула.
«Хуже уже не будет», — подумала терианка.
— У меня голубая кровь, — произнесла Нейман, не смея поглядеть в глаза Изабелле, боясь увидеть в них презрение и возмущение.
«Узнав, что я ей не сестра и что её здесь уже ничего не держит, Изабелле легче будет покинуть Теру и меня», — пронеслось в голове у Нейман.
Когда же она повернулась к Изабелле, то увидела её растерянное, недоумевающее и изумлённое лицо. Казалось, смысл слов не дошёл до неё в полной мере.
— У меня голубая кровь! — повторила громче Нейман. — Я не твоя сестра, я — терианка, но мы выросли вместе, и ты единственный близкий мне человек во всей Вселенной. Кроме тебя, у меня никого не осталось, и я не хочу тебя потерять.
Нейман села в кресло и заплакала. Это признание далось ей нелегко.
Совершенно ошеломленная Изабелла подошла к Нейман и погладила её по голове.
— Не плачь, Нейман, — сказала она, — я всегда буду считать тебя своей сестрой, даже если твоя кровь станет зелёной.
— Изабелла, но ведь ты почти королева, а я подкидыш без роду и племени.
— Это не имеет значения.
— Ты не понимаешь, что это значит!
— Я всё понимаю, Нейман. Для меня это большой удар, но я не отвернусь от тебя.
— Ты ведь не знаешь всего… — простонала Нейман, вспомнив, что говорила Райтиса о том, как тут появились она и Ноэми.
— Я человек и не такая, как большинство аулентцев. Ведь ты, Нейман, тоже единственный мой близкий человек, так как моя родня на Альдерусе даже никогда меня не видела.
— Тогда, Изабелла, покинь эту планету. Беги отсюда, пока не поздно.
— Ты хочешь, чтобы я оставила тебя одну, после того, как мы столько вместе пережили? Нет, этого не будет. Ты поедешь со мной. Я тоже не хочу, чтобы тебя убили!
— Я должна остаться. Здесь моё место. На этой планете жили люди моей расы, и я тоже останусь здесь. Быть может, моя настоящая мама ещё жива, и я смогу найти её или она сама придёт ко мне. Пойми, я не могу пойти с тобой.
— Не строй иллюзий, Нейман. Твои мечты останутся всего лишь мечтами. Люди с голубой кровью уже все погибли. По последним данным их осталось не больше двадцати и все они рабы, за которыми пристально следят. Надеяться на то, что среди них твоя мать, это безумие!
— Но в Ауленте, возможно, живут такие же люди, как и я. Они скрывают цвет своей крови, но всё же они есть. Ведь не могла же во времена террора уцелеть я одна. Я и Ноэми. Таких, как мы, часто подкидывали в те времена. Так если смогли выжить беспомощные младенцы, то и взрослые териане тоже могли уцелеть, тем более что эта планета им знакома лучше, чем землянам. Во всяком случае, если мои надежды не оправдаются, то я умру на Тере, но не буду спасаться бегством. Я так решила.
— А я?
— Ты покинешь Теру. О том, чтобы ты здесь осталась, не может быть и речи.