Голубая кровь
Шрифт:
С присущей всем эльфам грацией и изяществом огромного сытого найла, Рьен плавно перетек из кресла и материализовался прямо перед застывшим Кейретом:
– Трус и эгоист. И ты сам об этом только что сказал. Ты думал в этой ситуации только о себе, но никак не о Лете. И волновал тебя только один вопрос - как ТЫ сможешь прожить без нее. А как сможет прожить без тебя ОНА? И у тебя даже не хватило смелости честно с ней обо всем поговорить! Как еще я могу тебя называть после такого, а, принц?
В черных омутах глаз эльфа - даже синяя кайма потемнела и слилась с до предела расширившимися зрачками - бурлила неконтролируемая ярость,
– А что бы ТЫ сделал на моем месте?
Горькая усмешка искривила безупречные губы эльфа:
– Я бы позволил ей самой сделать свой выбор. Она слишком много для меня значит, чтобы позволить себе решать за нее ее судьбу.
И меня выбросило обратно.
Комната ничуть не изменилась, даже горячая капелька воска на толстой сливочного цвета свече рядом с зеркалом не успела застыть еще одним выростом на ее гладком боку - мое видение длилось всего несколько секунд. Рука все еще сжимала крошечную серебряную бабочку, и я поспешила положить ее на столик, а сама без сил опустилась на кровать. Так значит, вот как все было на самом деле... Что ж, это многое проясняет.
Я постаралась унять бешено колотящееся сердце, и спустя пару минут мне это даже удалось. Так, вспомним, чему учил меня Эрик: трезвая оценка ситуации - залог правильного решения, даже если фактов у тебя не так чтобы много... А ситуация выходила презабавная - как выяснилось, мы с Кейретом по уши увязли во взаимном обожании, но жить одному из нас при любом раскладе остается меньше суток. При этом смерть Кейрета не принесет лично мне ничего, кроме многолетней глухой тоски - в этом я была абсолютно уверена. Моя смерть мне будет уже по барабану. Не будем еще забывать о возможности стать героиней, избавив народ Вейраны от тяжкого бремени проклятия Айры! Мда, веселенький образовался расклад...
Тихо скрипнула дверная ручка, но мне не было нужды оборачиваться, чтобы взглянуть на вошедшего - я и так знала, кто это. На колени легла крупная душистая роза темно-багрового цвета, с мягкими бархатными лепестками. Легкий сладковатый аромат поплыл по комнате, и я мгновенно узнала в ней один из цветов, выращенных райли - только у этих роз был такой волшебный запах полуденного солнца и золотой карамели.
– Лета, я...
– Знаешь, Рьен был прав, - задумчиво протянула я, беря в руки только что срезанный цветок.
– Мне думается, я достойна того, чтобы самой принять за себя решение.
– Откуда?..
– Видение, - вымученно улыбнулась я.
– Тебе не нужно ничего объяснять. Я только хочу знать, примешь ли ты мое решение?
– А у меня есть выбор?
– отражение моей улыбки на его лице показалось мне каким-то бледным. Я устало качнула головой, и он согласно кивнул. Сильные пальцы сжали мне руку:
– Значит, завтра на закате?
Легкое пожатие в ответ - зачем еще раз подтверждать очевидное? Я осторожно высвободила руку и протянула ее к такому дорогому и такому далекому лицу. Провела кончиками пальцев по щеке, не касаясь почти черной сейчас метки, обозначила контур чувственных губ - и поймала ладошкой легкий поцелуй. Тихое:
– Лета, я люблю тебя, - и мимолетный взгляд на розу райли убедил крошечного неуступчивого
* * *
И все-таки жизнь чертовски несправедлива! Мысли текли лениво и плавно, и в основном они касались тихонько сопящей на моем плече нимфы. А как еще назвать девушку, любовь к которой захватывает тебя с головой, и теряешь способность вообще о чем-либо думать? К тому же у нас никогда не будет второй такой ночи. Собственно, вообще больше никакой ночи не будет, потому что завтра на закате... И вот тут появился вполне закономерный мучительный стыд. Ну вот зачем нужно было ей уступать, мое решение ведь все равно остается прежним! Пусть Рьен считает меня эгоистом, мне уже все равно - я не могу отправить ее умирать.
Я начал осторожно выбираться из мягкой постели, и потревоженная Лета сонно пробормотала:
– Ты куда?
– За водой. Тебе принести?
– сдерживай эту предательскую дрожь в голосе, иначе все пойдет прахом! Но она ничего не заподозрила:
– Угум...
Вода нашлась там, где и должна была быть - чуть запотевший кувшин на стеклянном столике и высокий бокал рядом. Тут же лежала моя сумка. Та-ак... Ровно четыре капли розоватой тягучей жидкости мгновенно растворились в хрустальной воде.
Прости меня, любимая...
Глава 18. Нельзя недооценивать противника...
Голова болела просто невыносимо. Даже нет, она не просто болела - казалось, что мозг раскалывается на мелкие кусочки, которые с гулким грохотом ссыпаются в опустевшую черепную коробку и перекатываются там в вязком киселе мучительно медленных мыслей. Эта боль появилась еще до того, как я окончательно проснулась, и подозреваю, именно она меня и разбудила. Спустя несколько минут тяжких раздумий, когда мысли плелись со скоростью тяжелобольных улиток, к финишу пришла здравая мысль открыть наконец глаза. Когда мне это, после череды неудачных попыток, все же удалось, я пришла к выводу, что мысль была не такой уж здравой. И вообще, ее скорее всего подбросил мне в голову некий особо жестокий враг - от яркого солнечного света в и так уже измученной голове вспыхнул настоящий фейерверк, и я вновь поспешила зажмуриться.
Видимо, организм все же постепенно входил в привычный ритм, потому что дальнейшие размышления потекли гораздо более гладко. Так, кто я и где нахожусь - это я прекрасно помню, а вот что было вчера... Всё покрыто какой-то туманной пеленой. Ну ничего, когда это Лета Дайн (или теперь уже Лета Виарен? надо будет об этом на досуге поразмыслить...) останавливалась перед каким-то несчастным провалом в памяти? Та-ак... Сначала тот подслушанный разговор, потом крыша, видение, потом пришел Кейрет и мы... Ох! Как только всплыло воспоминание о вчерашней ночи, лицо залило противным пунцовым румянцем и сладко заныло где-то внизу живота. И ведь Кейрет не был моим первым мужчиной - пару лет назад я ради эксперимента завела любовника, но эти непродолжительные отношения быстро и бесславно окончились - ну не впечатлили меня те "любовные томления", до которых так охочи поэты и некоторые писатели, особенно среди эльфов... Вчера же все было совсем иначе. Для меня это было единением не только тел, но и душ, и такое ощущение, что какая-то частичка вейра теперь будет вместе со мной всю мою жизнь. Хотя и не долгую - сегодня же День Цветения... Ах черт! Не может этого быть!