Голубая лига
Шрифт:
Воистину, взаимодействие полов оказалось очень полезно
На следующий день согласно тайному плану товарища прапорщика Фурсенко, по предложению Главы Голубой лиги начались спарринги между отдельными группами обеих команд.
***
Надо сказать, что все это время бедняга Петрелион даже не выходил из комнаты. По мере приближения дня Х у него, что называется "заранее лоб трещал". А потому несчастный полуэльф-полудракон, мрачный и неразговорчивый, все больше лежал на диване и накачивался с горя огненной водой. Джеффри
– Если ты продолжишь в том духе, можешь прямо сейчас отправляться домой!
– шумел Глава.
Петрелион обиженно засопел.
– Какого черта лысого с тобой творится? Петрелион, дружище, я не узнаю тебя.
Тот отвернулся, чтобы скрыть страдальческое выражение, но промолчал. Тайна жгла его изнутри, а безвыходное положение, в которое он попал по милости Морриган, просто убивало. Бедный полудракон был уверен, что его жизнь кончена. Мелькали, конечно, малодушные мысли, что вместе с его смертью проблема исчезнет. Но черт побери! Он так хотел жить! И потом, было кое-что... Дурацкая, необъяснимая, непонятная надежда. Ох, а страшно-то как было!
Но ничего этого он своему другу отрыть не мог, а потому просто пробурчал:
– Все, Джеффри, я понял. Завтра можешь на меня рассчитывать.
***
Вот и настало это самое завтра. И Петрелион выполз, как и обещал, из своего добровольного заточения. Даже вполне трезвый. Только выглядел уж очень сумрачно. Совсем как ангел мщения, которому в силу непредвиденных обстоятельств не удается привести приговор в исполнение.
Малена увидела его в рядах голубых и негромко спросила у Матильды:
– Это кто? Я что-то не могу узнать...
– А, это Петрелион. Ну, помнишь? Этот полуэльф-полудракон, он еще в свое время с Августосом дружил. У них одно время была оживленная переписка, - Матильда улыбнулась, погрузившсь в воспоминания, - Мой Августос обожал писать письма...
– Очнись, твой Августос был просто козел!
– Ах, дорогая, о покойниках или хорошо, или ничего, - Матильда подмигнула, - Ты же знаешь, он был мне как младший брат.
Тигрица фыркнула и подкатила глаза.
Петрелион догадывался, что эти две дамы перешептываются о чем-то, связанном с его персоной, он бросил на Малену взгляд, который трудно было назвать дружелюбным, но дамам поклонился. При этом умудрился даже не взглянуть на вдову Августоса.
– Он что, обижен на тебя?
– тигрица была малость озадачена таким поведением, все-таки вдова друга, следовало хоть как-то проявить радушие.
Матильда легкомысленно пожала плечами:
– Ай, мне вообще-то, все равно.
Петрелион услышал. Да, смотреть в глаза вдовствующей королеве Южных эльфов он не мог, но ее безразличие больно ранило. Хотел сейчас же уйти с поля, но тут начались спарринги, и уйти уже было невозможно.
Первой вышла Малена, прошлась по рядам с вызывающей улыбкой и промурлыкала низким голосом:
– И кто из вас сильнейший по армреслингу, ребятки?
Надо
– Я!Я!
– но потом вспомнил, что его позиция должна быть только наблюдение и координация, хотя тигрица и нравилась ему ужасно.
Вызов принял Джеффри, Пока Глава Голубой лиги шел к столу, его приветствовали громкими криками и свои и чужие. И даже болельщики, знавшие, что спарринги завершатся футбольным матчем, а потому готовые выдержать что угодно.
Джеффри и Малена заняли места напротив друг друга и застыли, глядя глаза в глаза.
– Ты и сейчас меня не узнаешь?
– думала Малена.
А Джеффри думал, что тигрица-то может его и опозорить... Придется выкладываться не по детски.
Их руки соединились в захвате, пошел отсчет. Король Северных эльфов напрягался из последних сил, удерживая захват вертикально и пытаясь положить изящную, но сильную женскую руку. Но время шло, тигрица улыбалась, а эльф потел. Когда ей надоело, она просто легко, словно ручку ребенка, положила его бугрящуюся мускулами руку на стол.
– Не может быть! Не мо... Я еще никогда не проигрывал женщине! Да это мужик под мороком!
Малена хмыкнула, трансформировала руку в тигринную лапу с огромными когтями, и спросила:
– А так?
– Ты... Ты! Ты это... Да неужели! То-то я думаю, что где-то тебя видел! Старушка Малена!
– Джефф, ты не изменился, такой же хвастун!
– Полегче, девочка, полегче. Помнится, это ты хвастала, что тебе не слабо...
Тигрица мгновенно переменилась в лице, встала и, не прощаясь, ушла с поля. Макс готов был порвать Главу, но, повинуясь взгляду, который мать на него бросила, сдержался.
– Я что... А что я такого сказал?
– бормотал Джеффри.
К нему быстро подошел прапорщик Фурсенко и убедительно посоветовал "уйти в тень". Пусть молодые покажут себя, потому что сейчас, мол, Глава круто лопухнулся.
– Слышь, шеф, ты это, давай чем-нибудь другим реабелитируйся. И вообще, ты что, забыл, о чем я тебе говорил?
Носатый призадумался, и правда, блин, опозорился... Но еще не вечер! Он еще наверстает! И он наверстал на полосе препятствий в паре с принцессой Линдириэль. Обошел девчонку, а потом дожидался ее у финиша добрую минуту, и, склонившись в куртуазном поклоне, поцеловал ручку, пропустив вперед. Линда цвела и пахла.
Честно? Он это сделал, чтобы позлить Матильду. И преуспел. Матильда хотела выцарапать ему глаза за то, что тот пудрит мозги девчонке. А тигр Макс готов был убить его на месте. И вообще, Макс дошел до точки, надо вызвать эту эльфийскую дурочку и поговорить всерьез. А то у этой курицы ума хватит влюбиться в старого стервятника.
Следующими вышли Иренисса и Олениель. Амазонка, естственно, дразнилась и подначивала высокого хмурого блондина в черной коже на голое тело, но как-то постепенно втянулась в бой. Мечи у них были тренировочные, поранить друг друга не поранишь, но рубились ребята в полную силу чуть не два часа. Пока Матильда не прервала матч, объявив боевую ничью.