Голубая Луна - Возвращение
Шрифт:
Она повела Соблазнительницу прочь, а молодая девушка всё ещё пыталась решить, получила ли она то, что хотела.
По указанию Администратора из толпы вышел молодой человек и неуверенно встал перед помостом. Он тоже выглядел довольно заурядно. На нём была грубая крестьянская одежда, он не носил меча, и в его облике не было ничего магического.
– Я - оборотень, - тихо сказал он, опустив глаза.
– Я Кристофер Скотт из Лесного Королевства. Я… меняю форму.
– Ты оборотень?
– спросил Хок.
– Не оборотень, Сэр, нет, - сказал Скотт, всё ещё не поднимая глаз от пола.
– Я демон. Вы, наверное, слышали, Сэр, что в
Хок и Фишер долго смотрели друг на друга. Хок выглядел внезапно постаревшим.
– Нет, - сказал он наконец.
– Я не слышал.
– Покажи нам, - сказала Фишер.
Скотт быстро кивнул головой. Он оглянулся вокруг себя, чтобы убедиться, что у него достаточно места, и коротко, понимающе улыбнулся, увидев, что первые ряды толпы уже отступили от него. Казалось, он не сосредоточился, не приложил никаких усилий, но тут же исчез, а на его месте стояло нечто, что никак нельзя было назвать человеком. Ростом он был около восьми футов, покрыт тёмной чешуёй, а его длинный хвост нетерпеливо метался из стороны в сторону. У него были клыки, когти, копыта и ужасающая лицо - маска. При одном взгляде на него хотелось его убить. Демон не был естественным существом, и сама его неправильность заставляла всех вздрагивать. Оно хотело вырваться на свободу, рвать, убивать и творить ужасные вещи, и каждый мог это чувствовать.
Демон запрокинул свою ненавистную морду и торжествующе завыл - мерзкий звук, который эхом разнёсся по Большому залу и вызвал тошноту у всех, кто его слышал. Хок и Фишер были на ногах, с топором и мечом в руках, готовые броситься на демона…
Но он просто стоял на месте и не делал никаких движений, чтобы напасть. Оно хотело убить мужчин и женщин и снискать славу, но что-то удерживало его. Просто стоя там, он был самым опасным и смертоносным существом в этом зале, и можно было сказать, что мысли, которые двигались в его неправильной форме головы, и эмоции, которые бушевали в его демоническом сердце, не имели в себе ничего человеческого… и всё же, всё же, что-то удерживало его на месте. Он снова изменился, так же легко, как человек снимает плащ, и Кристофер Скотт вернулся, стоя перед помостом. Его лицо было белым и осунувшимся, он выглядел больным и потрясённым. Он крепко обнял себя, словно боясь, что то, что было внутри него, может снова вырваться наружу. Хок заставил себя вернуться на место, и через мгновение Фишер тоже.
– Впечатляет, - произнёс Хок на удивление ровным голосом. Он окинул взглядом недовольную толпу, многие из которых всё ещё были потрясены и встревожены. Он не знал, как долго они будут молчать, и поэтому заговорил первым.
– Демон. Ну. Каждый год ты видишь что-то новое. Насколько ты контролируешь свою… другую сущность, Кристофер Скотт?
– Не так сильно, как мне бы хотелось, - твёрдо сказал Скотт.
– Я чувствую, как оно внутри меня напрягается, сопротивляясь прутьям клетки, которая его удерживает. И с каждым днём становится всё сильнее. Вот почему я пришёл сюда, Сэр. Потому что я просто не могу больше это сдерживать. Не в одиночку. Пожалуйста, Сэр Хок. Скажите, что вы можете мне помочь.
– Ты пришёл в нужное место, - сказал Хок.
– У нас есть репетиторы на все случаи жизни. Мы найдём того, кто сможет тебе помочь.
– Но, - сказала Фишер, - мы оставляем за собой право приковывать тебя в подвале каждое полнолуние.
– Спасибо, - сказал Скотт.
– О, спасибо вам. Он всё ещё говорил это, когда охранники повели его прочь.
Следующим был тёмный маг. Он не скрывал того, кем он был; более того, он превозносил это. Ободренный восторженным вниманием толпы, он принял перед Хоком и Фишер выверенную позу, чтобы продемонстрировать свои тёмные одежды, клубящийся тёмный плащ и множество демонических амулетов, висящих на цепочках на его груди. Он даже отрастил аккуратно подстриженную козлиную бородку и добавил немного тонкого тёмного макияжа вокруг глаз.
– Все тёмные искусства подвластны мне!
– сказал он величественно.
– Я могу вызывать духов из мерзких глубин бездны, поражать живых и повелевать мёртвыми. Все силы тьмы склоняются передо мной…
– О, приступай, сказал Хок.
– У нас нет целого дня.
– Точно, - сказала Фишер.
– Драматурги-любители прослушиваются по соседству.
И каким-то образом, перед лицом их совершенно обыденного внимания и неподвижных взглядов толпы, оказалось, что повелитель тёмных сил ничего не может сделать. Он пытался скандировать и проклинать, но слова просто не шли, а руки слишком сильно дрожали, чтобы справиться со страшными знаками-жестами. Он схватился за один из своих демонических амулетов, но тот лопнул у него в руке, и он уронил его на пол, где тот раскололся на сотню осколков. В конце концов он топнул ногой, произнёс несколько детских ругательств и, не оглядываясь, вышел из зала.
– Попробуй ещё раз в следующем году, - крикнул ему в вслед Хок.
– Только в следующий раз оставь нервы дома.
– Хороший спич, однако, - сказала Фишер.
– Я слышал и похуже, - сказал Хок.
Следующий участник прослушивания утверждал, что умеет летать, но когда на него надавили, он смог лишь зависнуть в нескольких футах от пола.
– И это всё?
– сказал Хок.
– Вот почему я здесь!
– сказала молодая ведьма, тяжело опускаясь на пол.
– Мне нужна тренировка!
– Возвращайся, когда сможешь коснуться потолка, - безжалостно сказала Фишер.
Молодая ведьма едва успела отойти с дороги, как вперёд вышла зрелая женщина солидного возраста и комплекции, в платье такого яркого цвета, что оно почти доминировало, таща за собой возмущённого молодого человека. Она сердито посмотрела на Хока и Фишер, громко фыркнула на других преподавателей и подтолкнула вперёд своего высокого худощавого сына.
– Покажи им, на что ты способен, Сидни!
– О, мама!
– воскликнул Сидни, уставившись на свои ноги.
– Я не хочу. Оставь меня в покое! Ты ставишь меня в неловкое положение!
– Не будь глупцом, Сидни! Это твой шанс. А теперь покажи им свои чудеса!
– Не хочу поступать в Академию Героев, - пробормотал Сидни, все ещё упрямо глядя в пол.
– Не хочу быть героем. Я же сказал тебе. Я хочу быть портным и делать интересные вещи из тканей.
– Где же здесь деньги?
– проворчала его мать, схватила его за руку и хорошенько встряхнула.
– Где слава и известность? Если бы твой отец был жив, он бы очень расстроился из-за тебя. Теперь покажи им свои чудеса, или будут неприятности!