Голубая Луна - Возвращение
Шрифт:
Крейн громко фыркнул, но ему больше нечего было сказать. На данный момент. По опыту Хока и Фишер, у Крейна никогда не было недостатка в словах, которые он мог бы сказать в своё время. Кроме того, у него была склонность принимать многозначительный вид.
Крейн был крупным, коренастым мужчиной лет сорока, уродливым, как коровья задница, и, как ни странно, он гордился своей длинной светлой гривой, как у варвара. Он красил её и до сих пор думал, что никто об этом не знает. Он обладал определённым животным магнетизмом, который привлекал определенный тип студенток, и его постель редко пустовала. Если какая-нибудь из его побед становилась слишком навязчивой, Крейн был готов к публичной дуэли.
Лили Пек, ведьма-резидент Академии, всегда приходила последней. Одарённый и весьма опытный адепт всех видов магии, которые только можно припомнить, ( а некоторые из них лучше не обсуждать в присутствии тех, кого легко шокировать ). Лили была невысокой и коренастой, вызывающе немолодой, но по-своему милой и уютной, она превращала людей в маленьких, вонючих слизняков, когда они действительно раздражали её. Она всегда была готова прислушаться, потому что обожала сплетни и умела варить такое зелье похоти, что у вас сносило крышу. Иногда это приводило к жалобам, особенно когда она сама пила эту дрянь, и тогда начинались громкие упрёки, слёзы в постели, и не успеешь оглянуться… как снова наступало время мелкой слизь-ливой твари.
Лили Пек предпочитала стоять в самом конце помоста, наполовину скрытая за спинами других преподавателей. Не потому, что она стеснялась, а потому, что не хотела стать мишенью. Нельзя стать по-настоящему могущественной ведьмой, не нажив себе много врагов, как среди живых, так и среди мёртвых. Она всегда носила на плече дохлую сгорбленную кошку, которая плевала на всех и наблюдала за миром злобными запавшими глазами. Хок поморщился, когда Лили заняла своё обычное место, прямо за его стулом.
– Я бы очень хотел, чтобы ты завела себе нового фамильяра, Лили. Эта кошка становится всё более взбалмошной.
– Ты просто предвзято относишься к смертельно больным, - сказала Лили.
– Пятныш - хороший кот.
– Он не смертельно болен, он мёртв, - твёрдо сказал Хок.
– И он смердит! Я знаю, что он мёртв, потому что мой пёс постоянно пытается наброситься на него, и я могу сказать, что он разлагается, потому что мои глаза начинают слезиться каждый раз, когда ты подходишь ко мне с ним. Почему ты не можешь довольствоваться попугаем на плече, как большинство людей?
– Потому что я не такая, как большинство людей!
– сказала Лили.
– И я не пират! Я ведьма, а некоторые традиции нельзя нарушать. Я заведу нового фамильяра, когда этот развалится, и не раньше. Это одна из традиционных проверок состояния твоего фамильяра: если он кивнет головой и она отвалится, значит, пришло его время.
– Я помню, как однажды Повар говорила со мной, сказала Фишер, - о том, как можно определить, когда дичь готова к употреблению.
Хок недоверчиво посмотрел на неё.
– Что?
– Вы подвешиваете её за голову, и когда шея прогнивает, а тело падает на пол, тогда она готова к употреблению, - сказала Фишер. А ещё она рассказала мне, что когда ей приходится иметь дело с мясом дичи, она всегда старается смазать руки до локтей, чтобы личинки, выползающие из мяса, не могли забраться по рукам.
– Я больше никогда не буду есть мясо дичи, - сказал Хок.
– Ты не авантюрист.., - сказала Фишер.
К этому времени огромный зал для прослушивания был переполнен перспективными кандидатами, настолько, что они едва могли дышать. Единственным свободным местом оставалась демонстрационная зона перед помостом. Она была обозначена белыми меловыми линиями на полу; охранники стояли рядом, чтобы следить за их соблюдением, но в охранниках почти никогда не было необходимости. Никто не был настолько глуп, чтобы рисковать быть вышвырнутым ещё до того, как у него появится шанс показать, на что он способен.
В толпе были не только подающие надежды молодые люди; к сожалению, здесь были и их родители. Они поддерживали или защищали, подбадривали, плакали или спорили с судьями, когда это было необходимо. Всегда находились родители, решившие воплотить свои мечты через своих детей, сделать их героями и войнами, которыми, как они всегда знали, они могли бы стать… если бы только нашли время. А некоторые родители (обычно, но не всегда, матери определённого возраста) были готовы биться насмерть за любое решение, которое не в пользу их отпрыска. Вооружённые до зубов охранники заранее тянули жребий, кому достанется эта обязанность, потому что плата за опасность никогда не была достаточной, чтобы оправдать то, через что им приходилось проходить.
Когда, наконец, стало ясно, что вы не сможете втиснуть в зал ещё одного участника прослушивания, даже если вымажете их жиром с головы до ног и воспользуетесь ломом, Хок и Фишер поднялись на ноги, и весь зал погрузился в тишину. Толпа притихла, охваченная почти невыносимым напряжением.
Хок и Фишер произнесли свою обычную краткую приветственную речь и предупреждение (сделайте всё, что в ваших силах, но не тратьте впустую наше время), а затем снова сели и жестом велели начать прослушивание. Они сказали краткую речь, потому что знали, что всё были настолько на грани и настолько поглощены собой, что им могли бы объявить о приближающемся конце света, и никто бы этого не заметил.
Администратор появился, казалось бы, из ниоткуда, и ткнул своим терновым посохом в первого просителя, и вот так начались прослушивания Героев.
Первым выступил будущий колдун. Он был ещё подростком, хотя чёрная мантия и белая раскраска лица делали его старше, когда он выпускал клубы чёрного дыма, стрелял пламенем из рук и вытащил из шляпы издохшего кролика. Учитывая его реакцию на то, что кролик был мёртв, и скорость, с которой он засунул его обратно в шляпу, можно предположить, что часть с издыханием не была намеренной. Ему аплодировали, и он быстро мотал головой во все стороны, пока Лили Пек не вышла вперёд и не смерила его холодным взглядом.
– Хорошая попытка, - сказала она, - но это не колдовство. Это всё трюки и иллюзии. Быстрота рук обманывает разум, и всё такое. Возвращайся, когда научишься настоящей магии, и не раньше.
Молодой человек исчез в толпе ещё до того, как она закончила говорить. Убийца кроликов, - пробормотали некоторые из толпы.
Следующим вперёд вышел лучник с длинным луком в руке. Затем он произнёс длинную и слезливую речь о том, какая это честь - быть здесь, и как много это значило бы для его бедной дорогой умершей бабушки, которая всегда верила в него… и как он делает это для неё… Пока Хок не наклонился вперёд и не остановил лучника холодным взглядом.