Голубое и розовое
Шрифт:
Маруся. Да.
Женя. Дрались! Ну, а дальше что было?
Сивка. Вот (показывает на Катю) Аверкиева. Она всегда так толково отвечает!.. Покажите мне, дружок… Если вы идете по коридору и встречаете кого-нибудь из преподавателей или меня, какой реверанс вы делаете?
Катя показывает.
Хорошо. А теперь представьте себе, что к нам приехал господин попечитель учебного округа или
Катя ныряет еще глубже, чем прежде.
Прекрасно!.. Ну, а если вы идете по улице и вам навстречу сам государь император с государыней императрицей?.. Поклонитесь!
Катя делает такой глубокий реверанс, что не удерживает равновесия. Среди девочек смех.
Ай-ай-ай!.. Ай-ай-ай!. Государь император скажет государыне императрице: «Какая неграциозная, какая неизящная девочка!»
Женя (в рядах). Ну, Блюма, рассказывай ты!
Блюма (с опаской оглядываясь на Мопсю). Пугачев махнул платком — и Гринева потащили к виселице… Ему уже накинули петлю на шею…
Женя (страстно переживая рассказ). Ну?
Блюма. Тут вдруг прибежал Савельич и бросился в ноги Пугачеву.
Женя. А Пугачев что?
Блюма. Пугачев велел освободить Гринева…
Мопся (неслышно подкралась к увлекшимся девочкам). Вот! Я говорила, что это Шапиро…
Женя. Софья Васильевна, она не виновата! Это я ее спросила, она только ответила.
Мопся (не слушая, тащит перепуганную Блюму к Сивке). Вот, Елизавета Александровна!..
Сивка (Блюме). Как ваша фамилия?
Ворона. Елизавета Александровна, это Шапиро… Вы знаете, та самая…
Сивка. Ах, так это вы Шапиро? Ваш отец, кажется, ремесленник?
Блюма (еле слышно). Да…
Сивка. Ну, вот видите! Мы таких в нашу гимназию не берем! Вас приняли! В середине года, прямо в четвертый класс! Вы должны ценить оказанную вам честь, а вы позволяете себе шалить!
Лидия Дмитриевна (ей очень жалко Блюму). Елизавета Александровна, это очень послушная девочка.
Женя (с места). Она же не виновата! Это я ее спросила, она только ответила!
Сивка (не слушая, Блюме). И что у вас за вид? Что за голова? Какие-то кудряшки, завитушки… Вы не знаете, что у нас запрещено завиваться?
Блюма. Я не завиваю… Они сами…
Сивка. Глупости! Я же вижу… Софья Васильевна, прошу вас… распорядитесь…
Мопся. Сию минуту, Елизавета Александровна, сию минуту! Я сама отведу ее под кран… (Уводит Блюму.)
Сивка. Лидия Дмитриевна, а теперь я пойду вдоль рядов, а они пусть кланяются постепенно, по две пары сразу. (Пошла.)
Девочки опускаются, но очень нестройно.
Сивка. Ах, нет, нет, совсем нехорошо!.. Надо постепенно-постепенно! Постепенно-постепенно… Как морские волны… Как рожь на ветру…
Мопся (вводит Блюму). Вот, Елизавета Александровна, гладенькая, да?
Блюма стоит перед Сивкой; голова только что из-под крана, волосы слиплись.
Сивка. Вот теперь совсем другой вид! Пожалуйста, Софья Васильевна, всякий раз, как она явится завитая, — немедленно под кран!
Блюма пошла на место. Во время последующих сцен волосы ее, постепенно просыхая, приходят в прежний вид. Завитки торчат еще упорнее.
Ну, дети, хотя нам с вами и весело, но мне надо идти. Продолжайте урок танцевания. А вы, Шапиро, подумайте над моими словами. Учиться в нашей гимназии — большая честь! Большая! И мы не потерпим… Не по-терпим! Пойдемте, Жозефина Игнатьевна!..
Сивка уходит вместе с Вороной вдоль рядов кланяющихся девочек.
Женя. Блюмочка, милая, это все я!.. Не сердись на меня, дорогая!
Блюма (подняла на нее заплаканные глаза). Что ты, Женя… Ты же не нарочно…
Маруся. Я бы на твоем месте радовалась: голову под кран — господи, да это на неделю простудиться можно!
Лидия Дмитриевна (ей тоже стало легче после ухода Сивки и Вороны). А теперь потанцуем… Анна Ивановна, пожалуйста, падеспань…
Анна Ивановна играет, девочки танцуют.
Женя (танцуя в паре с Марусей). Замечательная эта капитанская дочка!.. Знаешь что? Надо вечером всем прочитать вслух, чтоб все слыхали!
Маруся (скептически). Позволит тебе Мопся такие чтения!..
Женя (завяла). Да, правда… не позволит…
Проплыли дальше.