Голубое Нигде

Дивер Джеффри

— А парень, которого использовал Фрэнк, — консультант? Молодой парень?

— Уайетт Джилет?

— Да, так его зовут. Он действительно знает свое дело?

— Парень просто волшебник, — ответил Мотт.

— Сколько он будет помогать вам?

— Думаю, пока мы не поймаем сволочь.

Питтман взглянул на часы.

— Я, пожалуй, пойду. Зайду позже.

Тони Мотт кивнул, а Питтман отошел, вытаскивая мобильный и набирая номер. Коп из округа прошел через всю стоянку ОРКП и двинулся к соседней двери. Мотт отметил это и мгновенно подумал, что нелепо парковаться так далеко, когда перед

самым ОРКП полно свободных мест. Но потом направился к офису, размышляя только о деле и о том, как — так или иначе — пролезет в группу захвата, когда они будут вышибать дверь и скручивать Джона Патрика Холлоуэя.

* * *

— Ани-ани-аниморфы, — сказала маленькая девочка.

— Что? — рассеянно спросил Фейт. Они ехали на «акураледженд» (недавно украденной, но затем легально закрепленной за одним из персонажей) к подвалу его дома в Лос-Альтос, где провод, нож «Ка-Бар» и цифровая камера дожидались прибытия маленькой Саманты Вингейт.

— Ани-ани-аниморфы. Эй, дядя Ирв, ты любишь Аниморфов?

Нет, ни капельки, черт возьми, подумал Фейт. Но дядя Ирв кивнул:

— Да, честное слово.

— Почему миссис Гитгинг так расстроилась? — спросила Сэмми Вингейт.

— Кто?

— Леди из приемной.

— Не знаю.

— А мама с папой уже в Напе?

— Да.

Фейт не представлял, где Вингейты. Но точно знал, что они наслаждаются последними мгновениями покоя перед бурей ужаса. Всего через несколько минут кто-нибудь из школы имени Джуниперо Серра примется названивать друзьям и знакомым Вингейтов, и все поймут, что никакой аварии не было.

Фейт гадал, кто испытает высшую степень паники: родители пропавшего ребенка или директор с учителями, отпустившие девочку с убийцей?

— Ани-ани-аниморфы. Кто твой любимый?

— Любимый кто? — нахмурился Фейт.

— О чем ты задумался? — спросила маленькая Саманта — слегка неуважительно, отметили и Фейт, и дядя Ирв.

Девочка продолжила:

— Любимый Аниморф. Думаю, мне больше всех нравится Рейчел. Она превращается во льва. Я сочинила про нее историю. Просто классную. А случилось вот что...

Фейт слушал рассказ, а девочка продолжала молоть языком. Маленькая болтунья не прекращала свой монолог, не давая и слова вставить старому дяде Ирву, чьим единственным утешением на данный момент служили острый как лезвие бритвы нож и последующая реакция Дональда Вингейта, когда бизнесмен получит пластиковый пакет с довольно жутким подарком чуть позже вечером. Согласно правилам начисления очков в игре «Доступ», Фейт сам исполнит роль почтальона, который занесет посылку и получит подпись Д. Вингейта на квитанции. За это ему полагается двадцать пять очков, наибольшее количество за любое особенное убийство.

Он размышлял о социальном инжиниринге в школе. Да, вот там получился на самом деле отличный хакинг. Вызывающий и все-таки чистый (даже несмотря на то что необщительный дядя Ирв явно сбрил усы после того, как в последний раз фотографировался на права).

Девочка надоедливо ерзала в кресле.

— Думаешь, нам разрешат покататься на пони, что папа купил мне? Боже, как здорово. Билли Томкинс постоянно болтал о своей собаке, так у кого же нетсобаки?

То есть у всех ведь есть. А у меня — пони.

Фейт взглянул на девочку. Превосходно уложенные волосы.Дорогие часы, чей кожаный ремешок она испортила неразборчивыми картинками, нарисованными чернилами. Ботинки, начищенные кем-то другим. Отвратительный запах изо рта.

Он решил, что Сэмми не похожа на Джеми Тернера; парнишку он не хотел убивать, потому что увидел в нем себя. А этот ребенок такое же маленькое дерьмо, как и те, что превращали школьную жизнь юного Джона Патрика Холлоуэя в сущий ад.

Пара фотографий Саманты до путешествия в подвал и Саманты после — вот что принесет ему немалое удовлетворение.

— Хочешь покататься на Чаризарде, дядя Ирв?

— На ком? — спросил Фейт.

— О, на моем пони. На том, что папа подарил мне на день рождения. Ты же тоже там был.

— Правильно. Я забыл.

— Мы с папой иногда катаемся. Чаризард просто лапушка. Он сам может найти путь обратно в стойло. Или нет, ты возьмешь папиного коня, и мы вместе объедем озеро. Еслиты меня догонишь.

Фейт гадал, удастся ли ему дотерпеть до подвала.

Внезапно машину наполнил громкий писк, и пока девочка болтала о собаках и львах-оборотнях и еще о чем-то, Фейт снял пейджер с ремня и прочитал сообщение.

И тут же громко ахнул.

Свэнг сообщал, что Уайетт Джилет находится в управлении ОРКП.

Фейт сидел в шоке, будто дотронулся до оголенных проводов. Ему пришлось свернуть на обочину.

Иисусе на небесах... Джилет — Человек Долины — помогает копам! Вот почему они так много узнали о нем и сели ему на хвост. Тотчас сотни воспоминаний о временах Рыцарей Доступа нахлынули на него. Безумные хакинги. Часы и часы сумасшедших разговоров. Они стучали по клавишам так быстро, как только могли, из страха, что идея ускользнет. Паранойя. Риск. Экстаз от исследования тех закоулков сети, куда никто больше не мог попасть.

И только вчера он думал о статье, написанной Джилетом. Фейт помнил последнюю строку: «Как только попадаешь в Голубое Нигде, уже никогда полностью не возвращаешься в реальный мир».

Человек Долины, чье детское любопытство и дотошная натура не давали ему покоя, пока он не узнавал все о том, что вначале казалось загадкой.

Человек Долины, чья изобретательность в написании кодов иногда превосходила изощренность самого Фейта.

Человек Долины, чье предательство разрушило жизнь Холлоуэя и пошатнуло Великий Социальный Инжиниринг. Человек Долины, который жил только потому, что Фейт еще не сконцентрировался на его убийстве.

— Дядя Ирв, почему мы остановились здесь? То есть, может, что-то случилось с машиной?

Он взглянул на девочку. Потом на пустую дорогу.

— Знаешь, Сэмми, — наверное, да. Не взглянешь, в чем дело?

— Я?

— Да.

— Но я не знаю, что делать.

— Просто посмотри, не спустила ли шина, — ласково посоветовал дядя Ирв. — Сумеешь?

— Думаю, да. А какая шина?

— Задняя правая.

Девочка посмотрела налево.

Фейт показал в другую сторону.

— Ладно. Вот та. Что мне искать?