Голубоглазая ведьма
Шрифт:
Если бы на пути крестьян из Стипла не оказался маркиз, девушка уж точно была бы мертва. Став невольным участником отвратительной сцены, маркиз остро ощутил всеобщую ненависть, сближавшую этих темных людей.
«Как трудно отступает язычество, – подумал маркиз. – Как много темного и ужасного скрыто в душах людей».
– Она жива, но жизнь в ней чуть теплится, – объявила няня, осторожно опуская руку девушки на подушку.
– Сделай для нее все что можешь, няня, – попросил маркиз, искренне жалея несчастную девушку.
– Ну конечно, милорд. И не слушай
– Помнится, ты часто об этом говорила, когда я был ребенком, – заметил маркиз.
– Люди ведь не меняются, – продолжала няня. – Они лишь становятся старше.
– В этом ты права, – кивнул маркиз и, улыбнувшись, направился к двери.
Глава третья
– А теперь расскажите мне о недовольстве и беспорядках, царящих здесь, – обратился маркиз к управляющему.
Роджер Кларк недавно заменил в этой должности своего отца, удалившегося на покой после тридцати лет беспорочной службы.
Это был еще совсем молодой человек, но, несмотря на малый для столь ответственного поста возраст, он успел зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. И, как было известно маркизу, мистер Грэм высоко его ценил.
– Беспорядки начались сразу же после смерти сэра Гарольда, – пояснил Кларк.
– Но почему? – настаивал маркиз.
Он сидел перед массивным письменным столом, откинувшись на высокую, обитую бархатом спинку кресла. Невольно ему вспомнилось, что точно в такой же позе на этом же месте сидел его отец, когда ему случалось ненадолго заглянуть в Ридж-Касл.
Маркиз отлично знал, что традицию использования библиотеки в качестве зала заседаний для разбирательства по различного рода жалобам и спорам, с которыми шли сюда арендаторы, слуги, крестьяне, заложил еще его дедушка. Эта комната не могла не произвести внушительного впечатления. Обычно посетители вначале робели, попадая в торжественную и слегка суровую обстановку. Рано или поздно они замечали великолепный расписной потолок. Это был шедевр работы итальянских мастеров, которых архитектор специально выписал из Флоренции.
Среди стеллажей, заполненных книгами в толстых кожаных переплетах с тиснеными золотыми надписями маркиз выглядел весьма величественно. Толстые пурпурные шторы обрамляли высокие стрельчатые окна, через которые открывался восхитительный вид на луг, в летнее время радовавший глаз разнообразием самых ярких цветов. Теперь, в мае, лужайку лишь в некоторых местах оживляли стайки гиацинтов.
Роджер Кларк с первого взгляда оценил безупречную элегантность серого дорожного костюма маркиза, сложный узел его широкого белого шарфа, над которым, очевидно, намучился камердинер милорда, и втайне позавидовал этому наряду.
Желая поощрить молодого служащего, маркиз сказал:
– Мистер Кларк, я хочу похвалить вас за ваши сообщения, присланные в Лондон. Мистер Грэм показал мне ваши доклады. Они прекрасно составлены – четко, логично, в безукоризненном стиле,
– Спасибо, ваша милость. – Роджер Кларк зарделся от неожиданной благосклонности хозяина.
– А теперь расскажите, пожалуйста, чем именно сэр Каспар вызывает беспорядки в округе.
– Во-первых, он снизил своим людям жалованье. Во-вторых, уволил стариков, отчего на склоне дней их ждет либо голодная смерть, либо нищенство.
– Но почему он так поступил? – недоумевал маркиз. – Я всегда полагал, что сэр Гарольд имел немалое состояние.
– Мы все так считали, ваша милость. Но мне кажется, что сэр Каспар очень нуждается в деньгах – может быть, он имеет много долгов, а возможно, он лишь собирается их наделать, например, азартными играми; а чтобы начать играть по-крупному, тоже ведь нужны деньги.
– Но что заставляет вас так думать? – осведомился маркиз.
– Он много лет не жил дома. Лишь изредка наезжал сюда не более чем на пару дней, – ответил Роджер Кларк. – А люди рассказывают, что сэр Гарольд все просил его вернуться и жить в поместье.
Слова управляющего лишь подтвердили верность слухов, которые доходили до маркиза в Лондоне.
В то же время ему было известно, что слуги и подневольные работники обычно не любят смены хозяев и часто проникаются неприязнью к новому господину. Может быть, сэр Гарольд в старости стал излишне снисходительным, а его сын лишь проявляет разумную экономию рачительного хозяина?
– А в каком состоянии находится его имение? – продолжал расспросы маркиз.
– Хозяйство налажено отлично, милорд. Управляющий знал свое дело, и покойный сэр Гарольд был им доволен. Однако сэр Каспар сразу же уволил его, вменяя ему в вину низкие урожаи.
– А вы считаете, что дела обстояли иначе?
– Вот именно, ваша милость! Прошлый год был для здешних мест весьма неудачным. В вашем имении, милорд, весенний град и ливни повредили зерновые. Пострадали также птичники, пастбища и сады. Естественно, что у соседей дела обстояли не лучше. Однако управляющий сэра Гарольда сделал все что мог, а молодой хозяин не удосужился разобраться в обстоятельствах.
– По пути сюда я заметил прекрасный выводок куропаток, – неожиданно сменил тему маркиз, давая понять, что разговор о соседнем поместье закончен.
– Если теплая погода постоит еще хотя бы дней десять, это будет лучший сезон для птицы, – ответил управляющий Роджер Кларк с воодушевлением, не ускользнувшим от маркиза.
– Вы любите охотиться?
– Очень, ваша милость. Я всегда ждал, что милорд удостоит нас посещением в сентябре.
– Я подумаю, не провести ли мне здесь сентябрь этого года.
Маркиз вспомнил, какой восторг вызывала у него охота, когда подростком он ходил в лес с Джоном Трайделлом.
Взявшись научить Освина стрелять, Джон, возможно, сам не сознавал, какое счастье он доставляет робкому ребенку, заточенному в уединении огромного замка со старым учителем, не способным придумать ему развлечения, соответствующие возрасту его подопечного.