Голубоглазый дьявол
Шрифт:
– Это, должно быть, из-за моего вида в рукавицах для духовки.
Ник принялся быстро и шумно прокладывать цепочку поцелуев вдоль моей руки, словно он был Пепе Ле Пью.
– Ты боккиня кукни.
В «Дарлингтоне» в связи с праздниками было много работы, и я была вынуждена работать сверхурочно, в то время как у Ника тоже нагрузка возросла вплоть до окончания новогодних каникул. С нашими не синхронизированными графиками мы виделись время от времени, что очень огорчало нас, не говоря уже о том, что сил хватало только на работу и дорогу. Мы вертелись как белки в колесе…
– Мы не можем себе позволить сдавать мои рубашки все время в химчистку, - заявил Ник после Рождества. – Ты должна научиться сама их приводить в порядок.
– Я? – Я ничего никогда не гладила в своей жизни. Этот роцесс выходил за рамки моего пониния, так же как черные дыры во Вселенной и философские вопросы бытия. – Почему ты сам не займешься своими рубашками?
– Мне нужна в этом твоя помощь. Неужели, я так ногого прошу и ты не можешь сама заниматься моей одеждой?
– Нет, конечно, нет. Извини. Я только не знаю как. Я боюсь, что просто-напросто испорчу их.
– Я покажу тебе как. Ты научишься, - сказал Ник с улыбкой и погладил меня по спине. – Ты просто должна войти в контакт со своей внутренней Мартой Стюарт.
Я сказала ему, что всегда держала свою внутреннюю Марту Стюарт крепко скованной цепью, но ради него выпущу ее на свободу.
Ник был терпелив, когда шаг за шагом объяснял мне этот процесс, показывая, как именно он любит, чтобы его рубашки были накрахмалены и отутюжены. Обращал внимание на все тонкости. Сначала это казалось забавным: делать нужный раствор, следить за временем, ровно до того момента, пока не оказываешься сама перед полной ванной рубашек. Или видишь полную корзину не проглаженных вещей. Независимо от моих попыток, я, казалось, никогда не могла добиться того результата, который бы удовлетворил Ника.
Моя техника глаженья стала центром почти ежедневного осмотра. Когда бы Ник не проходил через нашу гардеробную в туалет, он всегда пристально рассматривал ряд вывешенных рубашек и скурпулезно потом мне рассказывал о недостатках, которые обнаружил, а также снова объяснял все тонкости этого «искусства». «Ты должна выглаживать края более медленно, что бы получить все небольшие складочки» или « тебе нужно снова пройтись утюгом по швам проймы».
«Нужно использовать меньше крахмала».
«Спина не достаточно проглажена».
Полностью побежденная и рассерженная, я, наконец, решила использовать свои деньги – у каждого из нас было одинаковое количество личных денег, - что бы сдать рубашки Ника профессионалу для стирки и глажки. Я считала, что это было хорошее решение. Но когда Ник нашел ряд рубашек, висящих в целлофановых пакетах из химчистки, он разозлился.
– Я думал, что мы пришли к согласию, - резко сказал он, - что ты сама будешь этим заниматься.
– Я истратила на это свои собственные деньги, - примирительно улыбнувшись, сказала я. – Я глажу несовершенно. Возможно, это просто не моя стихия.
Ник не улыбнулся в ответ.
– Ты не прилагаешь достаточно усилий.
Я подумала, что это его замечание касается чего то большего, чем тривиальные рубашки. Речь уже шла не о рубашках. Возможно, что он чувствовал мое недостаточное участие в становлении наших отношений.
– Я попытаюсь еще больше стараться, сказала я. – Но любимый… тебя беспокоит что-нибудь еще? Мы должны поговорить еще о чем то, не считая глажки? Ты же знаешь, я для тебя на все готова.
Ник только холодно взглянул на меня.
– Все что мне нужно от тебя, так это траханье, а все остальное у меня в полном порядке, для разнообразия.
Я сердилась в течении минут десяти. А после этого меня накрыл страх. Я терпела полную неудачу в браке, который был самой важной вещью, которую я когда-либо пыталась сделать.
Поэтому я позвонила своему лучшему другу Тодду, который рассказал мне, что у всех бывают глупые ссоры с партнерами. Мы пришли к выводу, что это является неотъемлемой частью любых нормальных отношений. Я не могла поговорить об этом с кем-нибудь из своей семьи, что бы папа ни в коем случае не узнал, что с моим браком что-нибудь не так.
Я принесла свои искренние извинения Нику.
– Нет, это была моя ошибка, - сказал он, принимая меня в свои теплые объятия. Его прощение было таким облегчением для меня, что на моих глазах невольно выступили слезы. – Я слишком многого от тебя хочу, - продолжал он. – Ты не можешь изменить обстоятельства своего воспитания. Ты никогда не должна была ничего делать для других людей. Но в обычном, реальном мире, это – небольшие одолжения, ответные жесты, которые показывают парню, что его любят. Я очень ценю, что ты будешь прикладывать больше усилий.
Он сделал мне массаж ног после обеда, и велел прекратить приносить извинения.
На следующий день я увидела на видном месте в прачечной упаковку подкрахмаливателя. Гладильная доска была разложена и настроена под мой рост, что бы я могла снова начать практиковаться, пока Ник приступил к обеду.
Однажды вечером, мы собрались пойти в ресторан с еще двумя парами. Это были сотрудники той же фирмы, где работал Ник, с женами. Я была взволнована предстоящим выходом в свет. С удивлением, я обнаружила, что хотя Ник и вырос в Далласе, у него, как казалось, совсем не было старых друзей, которым можно было бы меня представить. Они или куда-то переехали, или не стоили такой чести, сказал он мне. Я же стремилась завести друзей в Далласе, поэтому хотела произвести наиболее благоприятное впечатление.
В обеденный перерыв, я пошла в один из парикмахерских салонов гостиницы, где стилист на несколько дюймов обрезал мои длинные волосы и красиво их причесал. Когда работа была закончена, пол был усыпан волнистыми черными локонами, а мои волосы стали средней длины и идеально ровными.
– Вы не должны носить волосы больше этой длины, - сказал мне мастер. – Масса волос, которая была у Вас, слишком велика для такого миниатюрного телосложения. Она подавляла Ваше лицо.
В телефонном разговоре с Ником, я не упомянула о том, что собираюсь сделать стрижку. Он любил мои длинные волосы, и, наверняка, попытался бы меня отговорить. Кроме того, подумала я, когда он увидит, как мне идет новая прическа, не говоря уже об удобствах по уходу за волосами, то немедленно передумает.