Голубоглазый дьявол
Шрифт:
Харди вышел к нам навстречу, его пристальный взгляд прошёлся по мне и задержался на лице. «Привет». Он улыбнулся и потянулся за моей рукой. Он держал её чуть дольше, плавно скользя большим пальцем по ладошке, прежде чем я её освободила.
На нём был дизайнерский костюм, красивая рубашка, хорошие часы. Его галстук был слегка ослаблен, будто он рывком пытался его снять, а волосы падали на воротник тёмно-коричневыми прядями, практически умоляя прикоснуться и поиграть с ними. Он хорошо выглядел в цивилизованном одеянии, но было в нём что-то от силача, которого втиснули
«Могу я помочь вам с этим?», спросил он Тодда, который был загружен кучей материалов, включая портфолио, книги с образцами, наброски и различные папки.
«Нет, всё в порядке». Тодд поставил стопку на стойку из кварцевого камня. Он улыбнулся Харди и протянул ему руку. «Тодд Фелан. Много места у вас здесь. Думаю, мы придумаем что-нибудь впечатляющее для него».
«Надеюсь на это», Харди крепко сжал его руку. «Постараюсь вам в этом не мешать».
«Вы не должны мне не мешать. Я намереваюсь учитывать всё то, что вам нравиться и не нравиться. И оскалив зубы, добавил: «Мы даже можем поработать в стиле дивана с телячьей шкурой, если вы к нему так привязаны».
«Он чертовски удобен», Ответил Харди с задумчивым взглядом. «У меня есть хорошие воспоминания, связанные с ним».
«Нам всем будет лучше, если ты их оставишь при себе», решительно сказала я. Харди ухмыльнулся мне.
«В условиях отсутствия мебели», сказал Тодд, «воспользуемся кухонной стойкой. Если вы подойдете сюда, Харди, я покажу вам наброски, которые я уже сделал. У меня уже есть план квартиры, так что я ознакомился с планировкой…»
Пока Харди обходил стойку, чтобы присоединиться к нему, Тодд повернулся ко мне и издал безмолвное Вау. Его бирюзовые глаза искрились ликованьем. Я проигнорировала его.
Мужчины склонились над книгой с образцами. «Взгляните на эту палитру цветов….», говорил Тодд. «Землистые тона, карамель, ботаническая зелень, немного тыквенно-оранжевого вот тут и тут. Это будет действительно уютная обстановка. И определённо смягчит стерильность, присутствующую здесь».
Они сошлись на том, что будут использованы натуральные ткани и оттенки, и мебель со строгими линиями. Единственным его предпочтением было отсутствие маленьких столиков и стульев, разбросанных вокруг.
«Конечно», сказал Тодд. «Большим парням, как вы…Какой у вас рост, шесть и один, шесть и два..?»
«Шесть и два».
«Точно». Тодд бросил мне искрящийся озорством взгляд. Ясно, что Харди показался ему таким же потрясающим, как и мне. Но в отличие от меня, у него не было внутреннего конфликта».
«Что ты думаешь?» спросил Харди, когда они вынули несколько страниц с образцами из книги и разложили их рядом. «Тебе нравятся, как они смотрятся вместе?»
Когда я пододвинулась к ним, то почувствовала лёгкое прикосновение его руки к моей спине. Жар скользнул по моему позвоночнику до самой макушки. «Да», сказала я. «Но я всё ещё вижу диван с телячьей шкурой…»
«Он придаёт оттенок причуды, каприза», запротестовал Тодд. «Это сработает. Дай ему шанс».
«Никаких диванов со шкурой, если ей не нравится», сказал ему Харди.
Тодд
Я изучила палитру и указала на образец бархата шоколадного цвета. «Мне нравится этот коричневый, вообще-то».
«Я использую его для кресел», стал спорить Тодд.
«Тогда сделай кресла оранжевыми, а диван коричневым».
Тодд подумал и сделал несколько пометок.
Я услышала, как зазвинел мобильный телефон. Харди посмотрел на нас. «Извините. Ничего, если я отвечу? Постараюсь закончить побыстрее».
«Не беспокойтесь», сказал Тодд. «Мы подождём».
Харди открыл телефон, переходя в другую комнату в поиске уединения. «Кейтс слушает». Он молчал, пока человек на другом конце линии говорил. «Убедись, что они сверлят медленнее, когда входят, и плавно, без резких скачков… и я хочу, чтобы они это сделали под плотно прилегающим углом, хорошо? Оборудование это позволяет. Особенно, пока они не сверлят глубоко, не больше среднего радиуса…»
Наверное, только в нефтяном бизнесе присутствует такое количество фаллической терминологии. Послушав три минуты разговора о сверлении, отверстиях, жидкостях и накачивании насосом, даже у Бенедиктстинской монахини появились бы непристойные мысли. Тодд и я молчали, жадно слушая.
«…скажи им, чтобы они входили длинными и горизонтальными…»
«Я тоже хочу с ним, длинными и горизонтальными», заметил Тодд. Я подавила смешок. «Признаю, он классный».
«Классный? Нет. Дьявольски сексуальный. К несчастью, слишком правильный, так что…он твой».
Я потрясла головой. «Слишком быстро после развода. Я его не хочу. Кроме того, он может оказаться взрывным. Мне хватило этого».
«Ты позволяешь ему прикасаться к себе», лениво заметил Тодд.
Мои глаза округлились. «Я не позволяю».
«Нет, позволяешь. Лёгкие касания тут и там. Он кладёт свою руку на твою или тебе на спину, он стоит близко к тебе, и ты к нему привыкаешь…обычный ритуал перед спариванием. Как Марш Пингвинов.
«Ничего общего со спариванием. Это Техасская привычка. Здесь люди достаточно чувствительные и эмоциональные».
«Особенно, когда хотят поиметь тебя к середине следующей недели»
«Тодд, заткнись», пробормотала я, и он тихо засмеялся.
Мы поспешно склонили головы над образцами, когда Харди вернулся в комнату.
Спустя несколько минут разговора, Харди посмотрел на часы. «Извините, что должен спросить вас…но ничего, если мы пока на этом остановимся?»
«Всё в порядке», сказал Тодд, «Мне вполне достаточно для начала».
«Спасибо. Я ценю это». Харди ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на воротнике рубашки. «Подходящее время избавиться от этого обезьяньего костюма. У нас несколько выходных отверстий у искривлённой скважины, и мне нужно быть на месте, чтобы за всем проследить». Он подхватил кейс и связку ключей, и усмехнулся мне. «Пока это сухая дыра. Но у меня ощущение, что скоро у нас в руках будет дикая кошка».