Голубоглазый дьявол
Шрифт:
– Доброе утро, Ванесса.
– Распечатайте приложения и сделайте копии. Они должны быть на моем столе через час.
– Конечно!-Я наблюдала, как она повернулась, чтобы уехать.-Ванесса, подождите. Есть кое-что, что нам нужно обсудить.
Она оглянулась на меня, ошеломленная моим резким тоном, не говоря уже об отсутсвии слова «пожалуйста».
– Да?-спросила она с опасной мягкостью.
– Я не хочу, чтобы Вы предоставляли людям персональную информацию обо мне. Если кто-то спросит мой домашний адрес или телефон, не давайте им его без предварительного согласования со мной.
Ее глаза заметно расширились.
– Я сделала это для Вашей же пользы, Хэвен. Ваш бывший муж сказал, что хотел бы вернуть Вам какие-то вещи. Вы покидали его в такой спешке, что, очевидно, забыли что-то упаковать.-Ее голос стал мягким, как будто она пыталась что-то объяснить маленькому ребенку.-Не пытайтесь навесить на меня Ваши личные проблемы, это непрофессионально.
Я тяжело сглотнула, стремясь объяснить ей, что не я бросила Ника, а он избил меня и вышвырнул. Но одной из любимых уловок Ванессы было предъявлять обвинения своим самым ласковым голосом до тех пор, пока я не переставала говорить то, что хотела. Однако я не собиралась попадаться на эту удочку. В моей личной жизни были вещи, которым стоило и дальше оставаться личными.
– Вы вовсе не оказали мне услугу.-хладнокровно сказала я.-У Ника нет ничего, что мне хотелось бы вернуть. И я не пытаюсь ничего на Вас навесить, Ванесса.
Ванесса покачала головой и бросила на меня прохладный взгляд, замаскированный жалостью.
– Он сказал мне кое-что. О том, как вы к нему относились. Он был весьма очарователен. Правда, немного грустный.
Я подавила горькую улыбку. Как к нему относились? Что этот самовлюбленный человек делал! Он все изворачивал таким образом и обвинял вас в таких вещах, и мог быть при этом настолько убедительным, что вы начинали сомневаться в себе. Я была уверена, что Ник рассказывал людям, что я ужасно к нему относилась, что я бросила его. Но я не могла контролировать его слова, так же как не могла знать, верят ему люди или нет.
– Он может быть очаровательным,-признала я.-Каждый паук знает, как плести паутину.
– У каждой истории есть две стороны, Хэвен.
Снисходительность чувствовалась в каждом слове, как горький мед.
– Конечно, есть. Но это не означает, что обе стороны правы.-Вероятно, я должна была замолчать прямо сейчас, но не смогла удержаться, чтобы не добавить.-И некоторые люди ужасны, Ванесса. Я не пожелала бы Ника ни одной женщине. Даже Вам, если говорить честно.
– Я никогда не понимала, насколько Вы наивны,-сказала моя начальница.-Надеюсь, когда-нибудь Вы научитесь смотреть на мир с большой доле искушенности.
– Я работаю над этим.-пробормотала я, повернувшись на стуле так, чтобы оказаться к ней спиной.
Я не была удивлена, когда днем позвонил Ник. Я уже поняла, что он получил номер моего рабочего телефона от Ванессы. Но звук его голоса все еще заставлял мой желудок переворачиваться.
– Как прошло твое вчерашнее свидание?,-спросил Ник.-Я готов держать пари, что ваша беседа не продлилась долго в мое отсутствие.
– Не звони мне больше на работу по этому поводу,-ответила я коротко.-И домой тоже.
–
– И это не имеет ничего общего с разговорами.
Я слегка улыбнулась, наслаждаясь тем, что мой бывший муж настолько запуган Харди.
– Он не громила,-сказала я.-Он может быть очень умным. И он замечательный слушатель, что, безусловно, для меня изменения к лучшему.
Ник, казалось, не заметил моей последней реплики.
– Вы даже никуда не выходили. Оставались в квартире, и ты позволяла ему трахать тебя всю ночь, не так ли?
Я задумалась, следил ли Ник за моей квартирой. Это дало мне передышку.
– Не твое дело.-сказала я.
– Мне бы хотелось, чтобы ты была хотя бы наполовину столь усердной, когда мы были женаты. Стоило надеть тебе на палец обручальное кольцо, и ты стала фригидной.
Эта фраза причиняла боль. И если раньше я могла бы поверить ему, теперь я знала себя лучше. И теперь я знала Ника таким, какой он есть: самовлюбленный эгоист, не способный заботится ни о ком, кроме самого себя. Я не могла изменить его или дать понять ему о его же недостатках. Он хотел то, что хотел…он не понимал самого себя, как не понимает акула, почему она хочет убить и съесть. Она просто это делает.
– О, тогда благодари Бога, что избавился от меня,-сказала я.-И для нашей общей пользы, не звони мне, Ник.
– Что с твоими вещами? И что с браслетом твоей тети?
– Если это означает необходимость видеть тебя снова,-сказала я.-Это не стоит того.
– Я выброшу его в гребаный мусор,-начал угрожать он.-Я поломаю его и…
– Мне нужно работать!
Я бросила трубку. В этот момент я чувствовала себя и возмущенной, и торжествующей. Я решила не говорить о звонке Ника ни Харди, ни кому-либо другому. Нужно было лишь маленькое побуждение, чтобы Харди выследил моего бывшего мужа и стер его с лица земли. Нет, конечно, я не была бы против, если бы Ник убрался по добру по здорову, однако не ценой свободы Харди.
В следующие две недели я узнала многое о Харди. Мы проводили вместе каждую свободную минуту, непреднамеренно и ничего не планируя. Он становился тем, с кем бы я хотела быть вместе. Что приводило в замешательство, так это, что Харди, казалось, чувствовал то же самое.
– Это слишком просто,-сказала я Тодду как-то ночью, когда ждала Харди с работы.-Нет никакого напряжения. Он звонит тогда, когда пообещал, он всегда приходит вовремя. Он действительно прислушивается ко мне. Он такой..ну в общем, он безупречный. Это почти приводит в замешательство.
– Не безупречный. Наверное, ты что-то упускаешь. Что же это? Он должен иметь манеры выскочки.
– Нет. В общем, он слишком незаурядный.
В трубке было тихо.
– Тодд? Ты все еще там?
– Угу. Я как раз думаю о хорошем поводе продолжить нашу дружбу.
Я усмехнулась
– Ревность тебе не к лицу, Тодд.
– Мне бы помогло, если бы ты сказала про него что-то плохое. Один недостаток. Зловонное дыхание? Бородавки? Что-то, требующее противогрибкового спрея?
– Волосы на груди могут считаться недостатком?