Голубой горизонт
Шрифт:
– Сомойя, ты упускаешь возможность. – Он показал на двух самцов, пробегавших мимо на расстоянии ближе пистолетного выстрела. На бегу слоны прижали уши к плечам. – Они исчезнут раньше, чем ты три раза вдохнешь. За ними! За ними, скорей!
Слоны уже исчезали в лесу, но Джим знал, что догонит их, проскакав милю галопом. Больше он не колебался. С заряженным ружьем в руках он вскочил в седло и ударил Драмфайра пятками в бока.
– Ха! Ха! За ними, Драмфайр, дорогой!
Он направил коня вниз по склону, и они устремились в погоню. Возбуждение всадника оказалось заразительным, жеребец дико закатил глаза и на каждом шагу опускал голову, как кузнечный молот. Они неслись за убегающим
«Готов поужинать с дьяволом, если он не больше того, что я свалил!» – возбужденно подумал Джим, поворачивая Драмфайра в сторону. Он хотел поравняться с самцом и выстрелить в уязвимое место в плече. Ружье он положил поперек луки седла и на ходу взвел курок.
И тут сзади он услышал дикое топанье разъяренного слона и почти сразу – крик Луизы.
Оба звука прозвучали приглушенно из-за растущего расстояния и топота копыт Драмфайра. Но в голосе Луизы звучало нечто такое, отчего все нервы в теле Джима напряглись. В крике звучал ужас. Джим повернулся в седле, посмотрел назад и увидел, что Луиза в опасности.
Подчиняясь приказу Джима, Луиза держалась сзади; вслед за Холодком Трухарт шагом поднялась на вершину. Луиза видела Джима в двухстах шагах впереди. Он повернулся к ней спиной и скакал вперед, полупригнувшись и держа ружье на уровне пояса.
Вначале она не заметила самца. Серый цвет помогал ему, как облачку дыма, сливаться с кустом. Но тут Луиза различила его силуэт и ахнула. Слон казался горой, а Джим был так близко к нему, что она испугалась за него. Она остановила Трухарт и зачарованно смотрела, как Джим подбирается ближе. Луиза видела, что слон поменял свою позицию и зашел за дерево гварри, и ей на мгновение показалось, что он пытается уйти от Джима. Потом она увидела, как Джим выпрямился и поднял ружье. Когда он прицелился, ружье словно коснулось головы слона; послышался выстрел, громкий, как хлопанье паруса «Золотой чайки», когда корабль разворачивался в бурю.
Синий пороховой дым кипел и вихрился на ветру; слон упал, словно на него обрушилась лавина. И тут все вокруг поглотили смятение и крики, Баккат, ведя за собой в поводу Драмфайра, проскакал мимо нее вперед, туда, где стоял Джим. Джим сел на коня, и, оставив слона лежать там, где он упал, они с Баккатом понеслись по склону за двумя другими гигантскими самцами, которых до этого мгновения Луиза не замечала.
Луиза позволила им уйти. Она обнаружила, что, сама того не сознавая, легким нажимом колен направляет Трухарт к дереву, за которым лежал слон. Она не пыталась остановить кобылу, и по мере приближения ее любопытство разгоралось. Она приподнялась на стременах, чтобы заглянуть за дерево, стараясь увидеть упавшего там гиганта.
Она почти поравнялась с деревом, когда уловила движение, слишком легкое и незначительное для такого огромного зверя. Подъехав ближе, она поняла, что видела движение короткого хвоста слона. Пучок щетины на конце хвоста был рваный и изношенный, как старая кисточка художника.
Луиза уже собиралась спешиться и подвести Трухарт к туше, чтобы рассмотреть великолепный изогнутый желтый бивень, который ее особенно заинтересовал. И тут, не веря своим глазам, с ужасом увидела, что слон встал. Он одним быстрым движением оказался на ногах, проворный и настороженный, словно проснулся после легкого сна. Постоял мгновение, как будто прислушиваясь. Из раны на виске по серой морщинистой щеке тек яркий ручеек крови. Луиза уже вынула одну ногу
Слон услышал фырканье Трухарт и повернулся к ним. Его широкие уши распахнулись: слон увидел своих мучителей. Запах лошади и человека заполнил его голову, чуждый запах, какого он никогда не знал раньше, но запах, насыщенный опасностью.
Слон качнул головой. От этого мощного движения его уши захлопали, и он яростно, оскорбленно затрубил. Кровь брызнула из раны, и ее капли окропили Луизе лицо, теплые, как дождь, и она отчаянно закричала:
– Джим! Спаси меня!
Слон прижал хобот к груди и поднял уши, верхние концы которых загнулись: поза высшей агрессивности. И бросился на лошадь и всадницу. Трухарт развернулась, прижала уши и понеслась галопом. Она словно летела, едва касаясь земли, но слон не отставал, он снова и снова яростно трубил, и из раны на его голове текла темная кровь.
Трухарт наддала и начала уходить, но в это мгновение перед ней появилась живая изгородь из колючих кустов, и лошадь вынуждена была замедлить бег и взять в сторону, чтобы обойти препятствие. Слон не колебался, он пронесся через колючий кустарник, словно тот вовсе не существовал, и наверстал проигрыш в расстоянии. Теперь он был еще ближе, чем вначале.
Луиза с ужасом увидела впереди каменистую почву и заросли колючек, преграждающие путь. Слон загнал их в ловушку, где даже резвость Трухарт была бесполезна. Луиза вспомнила о маленьком французском ружье под своей правой ногой. В ужасе она забыла о его существовании, но теперь поняла: это единственное, что может помешать слону стащить ее с седла. Оглянувшись, она увидела, что длинный змеевидный хобот уже тянется к ней.
Она вытащила ружье из чехла, одним движением развернулась и взвела курок. Снова невольно закричала, завидев хобот прямо перед своим лицом, и вскинула ружье. Огромная голова заполнила все поле зрения, и Луиза не целясь выстрелила в морду.
Легкая пуля не могла пробить толстую шкуру и кости черепа, но одно место у слона оказалось уязвимым. По невероятной случайности пуля нашла это место. Она косо вошла в глазницу и разорвала глазное яблоко, мгновенно ослепив слона с той же стороны головы, где была нанесенная Джимом рана.
Слон покачнулся и начал отставать от Трухарт, но почти сразу пришел в себя и снова устремился в погоню. Все внимание Луизы было обращено на то, чтобы перезарядить ружье, но она никогда не делала этого на скаку и в галопе, порох высыпался из фляжки, и его унес ветер. Луиза оглянулась и увидела, что слон смотрит на них правым глазом и опять тянется хоботом. Она поняла, что на этот раз он ее достанет.
Поглощенная мыслями о неизбежном, она не заметила густых зарослей впереди. Трухарт повернула, чтобы не налететь на них, и Луиза, потеряв равновесие, покачнулась в седле. Выронив ружье, она ухватилась за луку. Оружие со стуком упало на каменистый грунт.
Луиза наполовину висела на седле, а лошадь тащила ее вдоль зарослей. Крючки шипов были увенчаны алыми острыми иглами. Они впивались в одежду и плоть Луизы, как тысячи кошачьих когтей. Невозможно было сопротивляться их объединенной силе, и Луизу сорвало со спины Трухарт. Кобыла с пустым седлом поскакала дальше, оставив Луизу висеть на колючках кустарника.
Слон, обращенный к ней ослепшим глазом, потерял ее из виду, но продолжал чуять ее запах: запах крови из тысяч крошечных ран был чрезвычайно силен. Позволив Трухарт беспрепятственно убежать, самец повернул обратно. И начал вытянутым хоботом искать Луизу, пробиваясь сквозь заросли – непроницаемая толстая шкура позволяла ему это, – ориентируясь по шумным рывкам Луизы и ее запаху. Девушка поняла опасность и застыла.