Голубой горизонт
Шрифт:
– Расскажи, что ты знаешь о них. Как они выглядят?
– Воины рослые, крепкие, как железное дерево. На голове они носят черные перья стервятников. На руках и ногах у них погремушки, и, когда нгуни идут, их легионы шумят, словно сильный ветер.
– Какое у них оружие?
– Они носят черные щиты из высохшей бычьей шкуры и презирают метательные копья. Им нравится приближаться к врагу с коротким ассегаем. Лезвие этого оружия оставляет такую широкую и глубокую рану, что кровь льется рекой, когда они извлекают сталь.
– Откуда они приходят?
– Никто
– Кто их король?
– У них не король, а королева. Ее зовут Манатаси. Я ее никогда не видел, но говорят, она более жестока и воинственна, чем все ее воины. – Он со страхом посмотрел на горизонт. – Я должен увести своих людей подальше от нее. Ее воины недалеко от нас. Может, если мы перейдем реку, они не пойдут за нами.
Они оставили Тегване и его женщин работать у костров, коптить остатки мяса, а сами вернулись к фургонам. Вечером за ужином у костра под звездным шатром говорили о судьбе маленького племени беженцев. Луиза предложила завтра утром отправиться к ним с лекарствами и мешками муки и соли.
– Если ты им все отдашь, что будет с нами? – разумно спросил Джим.
– Только для детей! – не унималась она, хотя понимала, что он прав и вряд ли согласится.
– Взрослых или детей – мы не можем принять под свое крыло целое племя. Мы снабдили их едой, которой хватит, чтобы переправиться через реку и пройти дальше. Это жестокая земля. Как и мы, они должны сами заботиться о себе, чтобы не погибнуть.
Этим вечером она не пришла к Джиму в фургон, и ему ее не хватало. Хотя их отношения по-прежнему были невинны, как у брата и сестры, он привык к ее присутствию по ночам. Когда он просыпался, она уже работала у костра. Во время остановки на берегу кур выпустили из клеток и позволили рыться в земле в поисках еды. В благодарность они снесли с полдюжины яиц. На завтрак Луиза приготовила Джиму омлет и подала его без улыбки, явно выражая свое неодобрение.
– Ночью я видела сон, – сказала она.
Джим подавил вздох. Он учился находить в своей жизни место для ее снов.
– Расскажи.
– Мне снилось, что с нашими друзьями – племенем баквато – произошло что-то ужасное.
– Ты без боя не сдаешься, верно? – спросил он.
Луиза улыбнулась ему всего раз, когда они ехали назад, туда, где оставили беженцев. В пути он пытался найти другие доводы, чтобы помешать ей взять на себя роль благодетельницы и защитницы семидесяти голодающих, но ему нужно было время, прежде чем возобновить борьбу.
Дым костров, на которых коптилось мясо, вел их последнюю лигу. Поднявшись на вершину, они удивленно остановили лошадей. Лагерь Тегване был не таким, каким они его оставили. Пыль смешивалась с дымом, затмевая картину, но из низкого облака выбегало множество маленьких фигур. Джим достал подзорную трубу. Бросив один
– Милосердный Иисус, нгуни нашли их!
– Я знала! – выкрикнула Луиза. – Я говорила тебе, что с ними случилось что-то ужасное!
Она поскакала вперед, и ему пришлось догонять ее. Он схватил Трухарт за узду и остановил.
– Подожди! Нужно быть осторожными. Мы не знаем, что нас ждет.
– Они убивают наших друзей!
– Старик и его племя, вероятно, уже мертвы, и нам вовсе не нужно присоединяться к ним.
Он быстро объяснил Баккату и Заме свой план.
К счастью, фургоны были недалеко. Джим приказал Заме ехать назад и предупредить Смоллбоя и его людей, чтобы были наготове и собрали в центре лагеря запасных лошадей, быков и других животных.
– Когда лагерь будет в безопасности, как можно быстрей возвращайся со Смоллбоем и еще двумя возчиками. Пусть каждый захватит по два мушкета. Наполните мешки для пуль крупной дробью и захватите дополнительные фляжки с порохом.
Гладкоствольные ружья заряжать быстрее. Горсть крупной дроби при выстреле даже с близкого расстояния разлетается далеко, и одним выстрелом можно свалить нескольких врагов.
Хотя Луиза нервничала и требовала немедленно броситься на выручку беглецам, Джим заставил ее ждать, пока Зама не приведет подкрепление – людей и оружие.
– Они будут здесь через час, – заверил Джим Луизу.
– К этому времени всех баквато перебьют.
Она хотела отобрать у него подзорную трубу, но он не отдал.
– Тебе лучше не смотреть.
В трубу он видел, как блестят на солнце лезвия ассегаев, видел колышущиеся щиты и качающиеся перья на головах воинов. Даже у него по спине пробежали мурашки ужаса, когда он увидел, как из облака пыли выбежала обнаженная женщина баквато, прижимая к груди младенца. За ней гнался высокий воин с перьями на голове. Он догнал женщину и ударил в спину. Острие ассегая вышло у нее между грудей. Джим увидел окрашенное кровью лезвие, похожее на бок лосося, повернувшегося под поверхностью воды. Женщина упала в траву. Воин склонился к ней и встал, держа младенца в руке. Он высоко подбросил ребенка и, когда тот падал, аккуратно проткнул его ассегаем. Потом, размахивая маленьким телом, как знаменем, побежал назад, в пыль и дым.
Наконец – слишком медленно для Луизы – прискакал Зама вместе со Смоллбоем, Клаасом и Мунту, другими возчиками. Джим быстро убедился, что их мушкеты заряжены. Все они хорошо умели пользоваться оружием, но Джим никогда не испытывал их в жестоком бою. Он выстроил их в ряд, и шагом, чтобы беречь силы лошадей, они направились к лагерю. Джим держал Луизу рядом с собой. Он предпочел бы отправить ее в безопасность, к фургонам, но знал, что даже заикаться об этом не стоит.
Приблизившись, они услышали доносящиеся из лагеря крики, вопли и дикие торжествующие возгласы нгуни, когда те наносили удар ассегаем или керри. Трава под пылью и дымом была усеяна телами женщин и детей, словно выброшенными бурей на берег обломками.