Гомеостаз

Цыраксон Ромуил

В свою очередь девушка никак не отреагировала на слова Яна и продолжила управлять автомобилем, но слегка, по-доброму улыбнулась где-то внутри.

– А ты? – Ян решил продолжить разговор на личные темы. – Семья, работа?

– У меня не так все интересно, как у тебя, – сказала Вероника и сразу поправилась, чтобы

избежать двусмысленного толкования этой фразы, которая могла показаться издевкой: – В смысле, не так насыщенно. Училась в университете на факультете востоковедения, персидское отделение. Изучала историю, культуру и литературу Персии, язык. Когда уже была на втором курсе, умер отец. Мы с мамой вдвоем остались. Я в семье один ребенок. После смерти папы было тяжело, конечно, и еще в университете я начала работать экскурсоводом в историческом музее. Помогала маме. Поэтому в магистратуру не пошла. Получила диплом бакалавра и осталась в музее, но уже на полной ставке. Там я работала до две тысячи седьмого. Когда закончилась реставрация храма Атешгях в Сураханах, моя руководительница отрекомендовала меня сюда на работу. Тут платят побольше, чем в музее. Этот комплекс внесен в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО. Все думали и хотели, чтобы я замуж выскочила побыстрее, особенно мама. Но как-то это все мимо меня проходит. Мне нужен рядом достойный и сильный мужчина, каким был мой отец. Я пока таких не вижу возле себя. А растрачиваться я не хотела никогда и не хочу до сих пор. Или я королева для мужа, или… лучше сама… Сказывается папино воспитание, – улыбнулась Вероника, произнеся последнюю реплику.

За интересной беседой дорога показалась короче. Уже неподалеку от отеля, в конце или, если быть более точным, в начале широкого проспекта Ян обратил внимание на строительную площадку, расположенную между многоэтажками. На просторной территории возводилось необычное здание футуристичной формы. На самом деле конструкция была уже установлена и в тот момент к завершению близились внешние отделочные работы. Вдоль дороги оборудовали забор, ограждавший территорию. Такое яркое выражение творческих идей напомнило ему работы сюрреалистов. Внешним видом объект максимально выбивался из общей архитектурной концепции этого района города и, глядя на него, Ян не смог не поинтересоваться:

– Что это будет? Похоже на ракушку или даже на волну. По-моему, очень смелый образ для местной архитектуры.

– Да! Строят культурный центр. Кто-то из бывших коллег по бакинскому музею мне рассказывал, что здесь хотят сделать большой конгрессно-выставочный комплекс с этнокультурным музеем. Так говорят. Я только слышала, что руководство и эксперты исторического музея часто ходят на совещания по вопросу этого строительства. Знаешь, что самое интересное? – Вероника продолжила свой рассказ риторическим вопросом и, не дожидаясь ответа, поспешила раскрыть тайну: – Архитектурный проект этого здания делала известный британский архитектор мирового уровня Заха Хадид. Кстати, персиянка иракского происхождения. – мельком посмотрев на Яна, улыбнулась девушка, – ее называют Сальвадором Дали нашего времени.

– Я обратил внимание на стиль. Прямо чувствуется школа. Сразу узнаю сюрреалистов, – услышав имя Дали, Ян опрометчиво начал развивать тему искусства с позиции эксперта, позабыв, что это то направление, где его собеседница чувствует себя как рыба в воде, поскольку получила специальное образование в этой области и вдобавок уже не один год в том числе этими знаниями зарабатывает себе на хлеб. Сам Ян, прямо сказать, в искусстве, помимо театра и кино, мало что понимал.

Конец ознакомительного фрагмента.