Гончаров и криминальная милиция
Шрифт:
Макс мне открыл тогда, когда я уже придумал, в каком месте и каким образом я разобью несчастную "копейку" Шавриной. По его округлым глазам я сразу же понял, что он обнаружил в доме нечто из ряда вон выходящее.
– Входи, - негромко позвал он таким тоном, будто собирался показать мне либо райские кущи, либо десятый круг ада.
В облезлой, обшарпанной передней, при тусклом свете умирающей лампочки творился форменный бедлам. Нет, разбитой посуды, покалеченной мебели или вспоротых перин я не увидел по той простой причине, что подобной роскоши здесь просто не имелось. Единственное, что пока оставалось на виду, так это обои. Клочьями сорванные со стен, они в беспорядке закрывали весь пол. То же
– Максушка, а Нина Петровна перед похоронами не того?..
– на всякий случай поинтересовался я.
– В смысле, не начала подпахивать?
– А почему ты об этом спрашиваешь?
– удивленно посмотрел он.
– Ты ничего не чуешь?
– Вот теперь чую. Нет, она была сухонькая. Ё-мое, а где же труп?!
– Вот и я о том же. В квартире, кроме лежака и голой железной койки, ничего нет, а значит, и труп прятать негде. Чепуха какая-то.
– Может, его унесли?
– выдвинул он совершенно бредовую идею.
– Очень умно. Кроме тебя, на такую глупость никто не способен. По-твоему получается, что человека замочили, дали ему время хорошенько протухнуть, а только потом утащили под корягу. Не убийцы, а какие-то сомы или стервятники.
– Подожди, Иваныч, кажется, я все понял.
– Наморщив свой неподражаемый нос, Макс пошел на запах.
– Точно, он на антресоли! Посмотри-ка.
Присев на корточки, он подставил мне спину. Взгромоздившись на нее, я приоткрыл дверцы и тут же их захлопнул, настолько сильна была вонь, смердящим кулаком шибанувшая мне в нос. Спрыгнув на пол, притупляя рвотный рефлекс, я тут же закурил.
– Ну что там?
– с легким сарказмом спросил Ухов.
– Поплохело?
– Ну что ты, - жадно затянувшись, ответил я.
– Сказочное амбре! Рекомендую.
– Обойдусь. Верю тебе на слово. Кто там лежит?
– Откуда мне знать? Сам посмотри. Какой-то труп с пегой лысоватой головой, а изучать его подробнее у меня не было никакого желания. Предоставляю это тебе.
– Не надо, я уже знаю: если лысоватый и с пегим волосом, значит, это Витька.
– Похоже, он и есть.
– Что ж, если Витька, то туда ему и дорога. А какие сволочи невоспитанные: замочить замочили, а окна не открыли. Хоть бы о людях подумали, мокрушники долбаные. В квартире ведь градусов под тридцать. Когда же его ухлопали, что он так завонял?
– Когда ты видел его в последний раз?
– Кажется, я тебе уже говорил - на поминках после похорон, двадцатого числа.
– А сегодня кончается двадцать седьмое. За это время, да при такой влажности твой Витя вполне дозрел. Впрочем, если тебя интересуют вопросы судебной медицины, то обращайся к доктору Коржу.
– Ладно тебе. Посиди тут, покарауль, а я домой сбегаю, позвоню Требунских.
Да, такого поворота событий я ожидал меньше всего. Где-то подспудно в моей голове назревала мысль, что Стукалов и неопознанные трупы дело рук Скороходова. Теперь же полный пассаж и сумятица. Правда, еще остается призрачная надежда на не менее призрачную Алену, но это уже чистой воды фантазия. Собственно говоря, почему я вообще стараюсь привязать эти трупы к дому Скороходовых? На каком основании? Только потому, что труп был обнаружен вблизи могилы Нины Петровны? Так это еще ни о чем не говорит. Или потому, что орудовали "вальтером"? Но мало ли у кого мог быть этот "вальтер". Например, у сына Шавриной он тоже имелся, правда,
– Полковник с оперативной бригадой уже в пути, - вернувшись, сообщил мне Макс.
– Я думаю, что не в наших интересах...
– Намек понял, улетучиваюсь, - заторопился я к выходу.
– Позвоню тебе через пару часов. Больше всего меня интересует предварительное заключение судмедэксперта. И конечно же каким способом его умертвили.
– Слушаюсь, товарищ генерал, не извольте беспокоиться.
– Пока, дышите глубже, и желательно ноздрями, вы не в розарии!
* * *
Оставшись один, Ухов вышел на балкон, потому как находиться в комнате было делом противным. Первыми прибыли Трибунских с Потехиным в сопровождении оперативной бригады. В общей сложности в передней собралось шесть человек. Бегло оглядев все углы и укромные места, Потехин вопросительно взглянул на Ухова:
– Ты что? Поиграть с нами решил? Где твой обещанный труп?
– Там.
– Кивнув на антресоль, Ухов коротко пояснил: - Под потолком хранится. Разве вы запаха не почувствовали?
– Почувствовал, но ничего не увидел. На антресоли, говоришь? Тогда дождемся медиков. А ты, Олег, можешь приступать к работе. Вахидов, начинай опрос соседей. Петр Васильевич, пойдемте на балкон, дышать невозможно.
– А что, Макс, Гончаров давно сбежал?
– спросил Требунских.
– Какой Гончаров?
– вылупив от удивления глаза, изобразил недоумение Ухов и даже осмотрелся по сторонам.
– Я не понимаю, о чем вы говорите!
– Когда поймешь - будет поздно, - мрачно пошутил Потехин.
– Не надо, Геннадий Васильевич, - с трудом сдерживая смех, остановил его полковник.
– Он же от усердия сейчас с балкона вывалится. Ухов, коли врать не умеешь, так не берись, а тем более не учись, все равно у тебя ни черта не получится. Подними-ка свою лапчатую ножку да покажи мне подошву.
– Примерить мой сапожок хотите?
– осведомился Макс, послушно задирая свою медвежью лапу.
– Так-так, на твоей подошве ясно и четко просматривается поперечное рифление, на обрывках обоев оно тоже присутствует, однако здесь виден еще один след, и тоже свежий, но рисунок рифления в елочку, да и размером он на порядок меньше. Ты ухватил мою мысль? Только не говори нам, что вторые сапоги ты надевал себе на руки, все равно мы в это не поверим. Итак, когда сбежал Гончаров?
– Минут пять тому назад, - потупился, как первоклассник, Ухов, и это выглядело довольно комично.
– Матушка-заступница!
– захохотал Потехин.
– Да ведь военный разведчик покраснел!
– Медики приехали!
– отвлекая внимание от своей персоны и тыча пальцем вниз, радостно закричал Макс.
– Смотрите, врачиха и санитар! А где же второй?!
– Второго не будет, - входя в квартиру, ответила женщина средних лет, ранее Максу незнакомая.
– Мы с Сергеем на домашнем дежурстве. Вызовов сегодня много. Господи, Петр Васильевич? Здравствуйте, я сразу-то вас не узнала. Но почему вы сами? Дело серьезное?
– Достаточно серьезное, Вера Павловна. Очень жаль, что вы с одним санитаром. Труп нужно снимать с антресоли.
– Ничего, я баба здоровая, как-нибудь управимся. Олег, вы его уже осмотрели?
– обратилась она к криминалисту.
– Мне можно приступать?
– Я его не смотрел, вас дожидался. Не знаю, как нам быть, да и что я там наверху увижу? Надо его стащить вниз. Вы отойдите, мы с Сергеем его снимем.
– Остались на Руси рыцари, - улыбнулась врачиха, пятясь на балкон.
– А как же, мадам!
– галантно выступил вперед Ухов.
– Остались, и великое множество. Куда вам лучше его сгрузить? В коридор или на кухню?