Гончаров и криминальная милиция
Шрифт:
– Вот, пожалуйста, - протягивая мне лист бумаги, улыбнулась она.
– Дома я появляюсь после семи часов вечера. Если вы найдете виновника гибели моего отца и при этом все обоснованно подтвердите, то я хорошо вам заплачу. Настолько хорошо, что вы даже себе не представляете.
– Заранее вам признателен, надеюсь, речь идет не о деньгах?!
– А о чем же?
– немного опешила и вдруг покраснела она.
– Однако! Ну вы даете!
– Я не даю, я обычно беру! Естественно, то, что заработал.
– Именно таким мне вас и обрисовали, - проглотив заявленную наглость, засмеялась она.
– Сэр, сперва надо заработать, а потом торговаться.
– Мадам, покупая козу, сперва щупают
– Держитесь границ, - холодно сверкнула она глазами, и я понял, что прислушаться к ее совету будет самым правильным решением.
– Ничего не имею против веселого хамства, но в разумных пределах. Учтите это и никогда не переступайте со мной этой грани.
– Но разве не вы сами дали мне к этому повод, мадам?
– искренне спросил я.
– Я?
Оторопело уставившись на меня, она долго переваривала мое клеветническое заявление. Поднявшись с места, я погладил ее по головке и, желая остаться хозяином положения, сорвал куртку и споро вышел за дверь.
Глава 10
Ухов приехал за мной в восемь утра, когда я еще сладко спал. Открыл ему тесть, и он же меня разбудил. Проклиная его непоседливый характер, я выполз в коридор и, многозначительно покрутив пальцем у виска, прошлепал в сортир.
Когда я, уже побритый, умытый и принаряженный, зашел на кухню, то с удовольствием отметил, как тесть вставляет Максику пистон.
– Правильно, полковник, - поддержал я его.
– Вместо того чтобы быть вам верным помощником и правой рукой, он связался с криминальной милицией и теперь ходит по квартирам, не дает честным людям спать и вообще... Последнее время, по его же словам, на него с антресоли начали прыгать мертвецы. Так что я вам советую быть с ним поосторожнее, мало ли что.
– Между прочим, посторонним вмешиваться в нашу работу я бы не рекомендовал. А то всякое бывает, - многообещающе пробухтел тесть.
– Идите уж куда собрались. Макс, к двенадцати я должен проехать по новому договору в гостиницу, так что соизволь к этому часу быть на месте. Свободны.
– Чего это он на тебя так взъелся?
– уже в машине спросил я.
– Тут бы любой взъелся, третий день на работе не появляюсь. Кому скажешь, не поверят. С собственным начальником вижусь только у него дома.
– Подъехал бы попозже, не нарвался бы на неприятности. Да и я бы выспался. Какого черта нам там делать в такую рань? Собственного пальца не видно. Давай заедем к Володченко, покажем портрет вчерашнего парня. Экспертиза дело хорошее, да чем черт не шутит, когда Бог спит.
К вагончику Михаила Несторовича Володченко мы подъехали в девять часов, но и в это время было еще темно. Справедливо решив, что с похмелья да при виде Максовой рожи рассудок бедного могильщика может помутиться необратимо, я решил идти к нему сам. Как и в прошлый раз, у него горел свет, и меня он встретил как старого доброго знакомого. Только вот бутылочки на этот раз я ему не прихватил, совсем из головы вылетело.
– Здравствуйте, здравствуйте, - пропел он, визуально прощупывая мои карманы.
– За какой надобностью пожаловали? Или просто так, в гости?
– Нет, Михаил Несторович, на вечное поселение, - мрачно пошутил я, вынимая фотографию трупа на набережной.
– Глянь-ка сюда. Тебе он знаком?
– В первый раз вижу, а что, его тоже того...
– Того или этого, какая разница, ну ладно, бывай! Помирать я передумал.
– А как же...
– растерянно развел он руками.
– В другой раз, Несторыч.
К месту захоронения Нины Петровны мы подъехали одновременно с милицейским "уазиком", только с разных сторон. Досадная накладка, но ничего не поделаешь. Не желая проявлять излишней нервозности, а тем более инициативы, мы просто сидели, терпеливо ожидая, когда
– А разве это запрещено?
– удивился я.
– Это ж надо! Никогда не думал, что утреннее посещение кладбища карается законом. Сержант, вы не знаете, какая статья предусмотрена за это преступление?
– Ну что там у тебя, Трофимов?
– недовольно спросил вышедший из машины парень.
– Кто там у тебя? Какого черта они сюда приперлись?!
– Ба, да это же Олег! Мой вчерашний напарник!
– отпихнув сержанта в сторону, радостно оскалился он.
– Олег, это я, Макс Ухов.
– Привет, Макс, а вы-то что здесь делаете?
– неподдельно удивился он.
– Приехали проконтролировать вашу работу. А если серьезно, то мне кажется, что в прошлый раз мы недоглядели какой-то пустяк, - с самым умным видом заявил Макс.
– Делать вам больше нечего. Спали бы себе спокойно, без вас все сделаем.
– Мало ли что. Вдруг какая помощь потребуется. Вы работайте, делайте свое дело, - авторитетно разрешил он.
– А если что, то мы в машине.
– Как хотите, - сдался криминалист и, призвав на помощь сухощавого парня с целой бригадой помощников, вооруженных граблями и прочим шанцевым инструментом, начал осторожно пробираться к могиле майора Седова.
– Гляди, Макс, у них даже миноискатель имеется. А что бы мы с тобой здесь делали? У нас, кроме собственного члена, в руках ничего нет.
– Ты не прав, - вытаскивая из бардачка половину бинокля, возмутился он.
– Визуальное наблюдение тоже приносит результаты.
Первая находка была сделана уже через час, когда видимость стала сносной. Этой находкой оказалось не что иное, как пистолет Макарова, снабженный глушителем.
– Для начала неплохо, - констатировал Макс, передавая мне свою импровизированную подзорную трубу.
– Посмотри пока, а я подойду к ним поближе, узнаю, что к чему.
Глядя в окуляр, я хорошо видел, с каким энтузиазмом и восторгом был воспринят этот подарок судьбы, и даже появление Ухова не смогло его омрачить. О своем успехе сухощавый парень тут же доложил наверх и, вероятно, удостоился похвалы от начальства. Это было видно по тому, как растягиваются в улыбке его губы. Он кивал и улыбался, видимо полностью соглашаясь с командирами по поводу оценки своей незаурядной личности. Потом он почему-то нахмурился и, подозвав Ухова, передал ему рацию. Макс радостно закивал, видимо здороваясь. Не переставая улыбаться, он отрицательно замотал головой, с чем-то в корне несогласный. Затем вернул рацию сухощавому и непринужденно оперся рукой о сосенку. Потом вдруг отдернул руку, торопливо счистил со ствола наледь и заинтересованно приблизил свой очаровательный нос вплотную к сосне. Что-то обнюхав, он потихоньку опустился сначала на колени, а далее встал на четвереньки и совершенно по-собачьи начал стремительно откидывать снег двумя руками. Прошло не больше четверти минуты, как Ухов с торжествующим ревом вскочил на ноги, потрясая над головой куском почерневшей веревки. На его победный вой незамедлительно последовала реакция. Все, начиная от эксперта-криминалиста и кончая сухощавым, сгрудились вокруг. Признав, что аудитория собралась достойная, Ухов, яростно жестикулируя, принялся что-то с жаром объяснять, для наглядности постукивая то по сосновому стволу, то себе по лбу. Потом, сплюнув, он встал спиной к дереву и завел за него руки, видимо демонстрируя, как оно все было. Не находя должного понимания, он затопал ногами, резанул себя ладонью по горлу и поспешил в мою сторону. Почти у самой машины его догнал эксперт и попросил отдать ему найденную узловатую веревку.