Гончаров и погоня за бриллиантом
Шрифт:
Затем несколько минут просто сидел на полу, отдыхал, безразличный ко всему на свете. Хозяин лежал рядом, тоже в полной тишине и равнодушии. С трудом я повернул шею, успокаивая себя, что через полчаса будет еще хуже.
Вартан скорчился на боку, доверчиво положив щеку на паркет. Левый глаз был прикрыт, из прорези правого светился зрачок.
"Конец котенку, - устало подумал я, поднимаясь. - Свернул шею заказчику. Мило".
Прикончив коньяк покойника, я уже хотел взяться за телефон, когда он вдруг сам заулюлюкал. Пришлось
– Высоко сижу, далеко гляжу. Кто это у тебя? Что за гость? - спросили на другом конце провода паскудным голосом.
– Я.
– Сам гостенок, значит? И кто ты такой?
– А какое твое собачье дело?
– Невежливый ты. Грубишь старшим, нехорошо. Шел бы ты домой, Гончаров, да и забыл бы всю эту историю. Дай-ка Вартана.
– Он не может.
– Ты скажи, что мамка привет ему передает. Очень хочет, чтобы мы с ним поговорили.
– Не может он, нет его.
– А где же он?
– Здесь лежит.
– Отчего ж не может, или ты разговор тянешь, засечь хочешь? Не надо, с автомата я. Так что пусть он трубочку возьмет.
– Да не может он, мертвый.
– Ха! Ха! И давно?
– Минут десять как...
– Ну и юморист ты, Гончаров, и кто же это предложил ему прогулку к праотцам?
– Я, собственными руками.
– Поздравляю!
Раздался щелчок, затем короткие гудки. Я набрал номер Ефимова. Пискляво-высокомерный голос секретарши строго спросил, кто беспокоит и не может ли она сама разрешить мою проблему.
– Давай шефа, овца. Скажи, Гончаров звонит.
– Ах тот самый!
Послышались щелчки переключений, наконец жирный полковничий голос:
– Ты чего это девочке хамишь?
– Товарищ полковник, я человека убил.
– Звони в психушку или в наркодиспансер, там помогут, а мне некогда.
– Я действительно убил.
– Ну, и кого ты там?
– Оганяна, вон рядом лежит. - Я бросил взгляд на бездыханное тело. Но оно дышало и чуть постанывало...
– Извините, Алексей Николаевич, я пошутил.
– Мудак!
Шлепнулась трубка, коротко замяукал зуммер. Я повторил набор. Радостно ответила та же девка:
– Гончаров? Очень приятно. Алексей Николаевич рекомендует вам поплотней закусывать и больше сюда не звонить.
Я остался один, если не считать полудохлого Оганяна, который уже кряхтел, пытаясь подняться. Помогать ему у меня не было никакого желания. Что делать? Прежде всего обезопасить Ленку. Слишком свежа еще была в моей памяти та история, когда ташкентская наркобанда взяла ее в залог. Повтора не хотелось. Она ответила сразу.
– Лена, только без паники.
– Господи, что опять?
– Никуда не высовывай носа. Сиди тихо и никого, никого, даже подруг, не впускай. Понятно?
– Понятней некуда. Ты когда придешь?
– Постараюсь поскорее. Пока!
С минуты на минуту сюда явятся мальчики Унжакова, и тогда
Мне нужно было срочно попасть в отдел. Обрисовать Ефимову всю ситуацию. Полный идиотизм! Я знаю, кто преступник, знаю, где его логово, знаю, как его захомутать, и вот сижу в полном бездействии. Более того, сижу как мышь в мышеловке, ожидая, когда Унжаков запустит в меня когти. А если верить рассказу оганяновского папаши, то человек он страшный. Права Ленка, открутят мне скоро шею. Может быть, уже сейчас.
– Вартан, - поймал я вполне осмысленный взгляд ювелира. - Отдай алмаз. Пусть Унжаков заткнется. В конце концов, он не твой.
– Нет. - Мутные глаза Оганяна сверкнули яростной сталью.
– Пойми, он же зверь! Охотится за тобой давно. Ненавидит тебя люто.
– Знаю, я это чувствовал с той самой минуты, когда мне передали алмаз от умершего отца.
– Когда?
– За год до открытия салона, вместе с тетрадью.
– Кто передал?
– Это неважно. Человек, все эти годы скрывавший отца, ныне тоже покойный.
– Если ты вернешь кристалл, то есть вероятность, что они отпустят мать.
– Вероятность ничтожна.
– Но она есть!
– Так чего ж вы сидите? Я, кажется, плачу вам деньги для того, чтобы вы защитили меня, а не сидели тут, читая нравоучения о сыновнем долге.
– Хорошо, попытаюсь. Но представь, повяжем мы их. Будет суд. На суде он все выложит. Про отца, про алмаз. И один черт, тебе придется вернуть его государству.
– О том, что бриллиант у меня, из живых знают трое: я, он и ты. Я буду молчать. Он тоже, в надежде заполучить его. Остаешься ты. Если будешь много говорить, не получишь ничего. Если спасешь маму, бриллиант и меня, получишь много, очень много. Гораздо больше первоначальной суммы.
– Хорошо. Я попробую. Мне нужны деньги.
– Зачем и сколько?
– Зачем, отчитаюсь потом, а сколько? Миллионов двадцать.
– Это очень много. У меня столько с собою нет. Есть немного долларов. Считайте.
Он вытряхнул карманы. Набралось не густо, десять с половиной миллионов. Но для начала хватит.
– Я ухожу!
– Что делать мне?
– Отвечать на все звонки. Дверь не открывать. Разговаривать доброжелательно, но не открывать. Все переговоры по телефону. Скоро тебя будут проверять. Отвечай, что жив-здоров, но нужная вещь может прибыть только послезавтра. Поставь условие, прежде всего: разговор с матерью. Ну, пока, даст Бог - свидимся. Я открыл балконную дверь.