Гончаров и сатанисты
Шрифт:
– Что у тебя за характер сволочной? Так и норовишь гадость сообщить. Не по-мужски. Ладно, ссориться сегодня негоже, и я прощаю твое злословие.
Разошлись мы за полночь. Отец с дочкой остались в доме, а я обосновался на диване в протопленном предбаннике, а точнее, в комнате отдыха перед входом в парную. Уставшее тело ныло и просило покоя. Укладываясь, я думал только об одном: как бы спокойно, в глубоком и плодотворном сне провести эту ночь.
Заснул я мгновенно, словно провалился в сказочно-черное царство Морфея. Спал крепко, без сновидений, очнулся резко и сразу, оттого, что по моему животу кто-то ползает. Батюшки, никак
– Александра, остановись, - едва сдерживая болезненный вопль, строго приказал я.
– Ты же все там у меня оторвешь. Угомонись, родимая. Давай-ка по-человечески. Мне же больно, наконец, я пожалуюсь твоему отцу.
В ответ она только хрюкнула, методично продолжая выворачивать меня наизнанку. Я слабо сопротивлялся, стиснув зубы, чтобы не заорать. И она все-таки добилась своего. Обессилевший, я молча приходил в себя. Хищной рыбиной Александра вытянулась рядом, неспокойная и алчущая.
– Не долго мучилась старушка в бандитских опытных руках, процитировал я классическую школьную фразу и потянулся за сигаретами.
– Ты о чем?
– О себе, бедолаге. Иди в дом. Отец узнает, будет неприятно удивлен.
– Перебьется, я его с двенадцати лет так удивляю. Привык уже.
– Все равно иди, мне отдохнуть надо. Завтра, точнее, сегодня тяжелый день предстоит. Наконец-то вышел на след бандитов, которые угнали мою машину и замочили ведьмочку.
– Какую ведьмочку?
– Пока не знаю, у нее на попке было написано "666". Но и на их компашку тоже выйду.
Ушла она только с первым рассветом, бессовестно выкачав последние мои силы.
В три часа дня я впервые погрузился в прозрачную теплую воду Центрального бассейна. Народу пока было не много, но завсегдатаи обещали полный аншлаг ближе к пяти часам, пока же я просто предавался активному отдыху, пытаясь в воде ущипнуть общительную пухлую бабенку со странным именем Литара. Предстоящую задачу, как и ее решение, я понимал с трудом, надеясь на извечное авось и свинью, которая не съест.
Они появились все сразу, вчетвером. Вчерашние грабители, загнавшие меня в мансарду, по-хозяйски расположились на спортивной скамейке, подозрительно разглядывая купающихся. Я веселился как мог, чуть ли не в открытую лапая бедную пышечку. Видимо, мои идиотские действия успокоили парней. По крайней мере, они потеряли ко мне интерес. По одному, важные, как пингвины, они вошли в воду. Потихоньку я вылез из бассейна, надеясь ускользнуть незамеченным.
– Когда встретимся, красивый?
– звонко вслед выкрикнула Литара.
– Завтра. В то же время, в этом же месте. Пароль: где вы сушите дрова? Ответ: в духовке на веревке. Я буду думать о тебе всю ночь, - громко, на весь бассейн пообещал я.
Выйдя на улицу, я, к великой своей досаде, не увидел то, что хотел. Хотел я увидеть ни много и ни мало, а свою собственную машину. Разочарованный, я стоял посередине площадки, не зная, что делать дальше. Собственно, что я хотел? Чтобы угонщики преспокойно ездили на ворованной машине год, терпеливо ожидая, пока их остановит автоинспекция? Глупо. Скорее всего,
– Ну и как тебе твоя морская свинья?
– спросил сзади резкий знакомый голос.
– Я наблюдала, с каким ты упоением дергаешь ее за вымя.
– Отличные титьки, - не оборачиваясь, похвалил я.
– Игривые и жизнерадостные. А вот выслеживать мужика, к которому ты по собственной инициативе залезла в койку, в высшей степени безнравственно. Тем более, когда он на работе.
– Вот как? Никогда бы не подумала, что ты работаешь банщиком.
– Об этом тебя никто не просит. Уходи отсюда, Александра. Не мешай мне.
– Ты еще пожалеешь об этом. Не таких орешков восьмерками скручивала.
– Убирайся прочь, вечером поговорим. Быстро.
– Я замахнулся, и она отскочила.
– Вечером ты будешь говорить с парой крепких качков, они-то вытряхнут твои петушиные мозги. На коленях ко мне приползешь, козел вонючий.
Я медленно повернулся к своей ночной гостье. Видимо, мой взгляд не предвещал ничего хорошего, потому что, закрывшись, будто от удара, Александра торопливо попятилась.
– Исчезни, тварь, - прошипел я белеющими губами уже в удаляющуюся спину чистовского чада.
Из-за этой бестолковой грязной ругани я чуть было не упустил самого главного. Непонятно, когда он успел одеться, но он шел уже закованный в кожаную куртку, непременный атрибут всех крутых. "Медвежатник", со звучным именем Артур, спокойно открывал дверцу стоящей поодаль вишневой "шестерки". Похоже, он собирался ехать один. Такой шанс терять было непростительно. Когда он поравнялся со мной, я вдруг резко начал пересекать дорогу, норовя попасть под колеса. Мне это удалось блестяще. Я отлетел в сторону и завертелся волчком, имитируя наезд. Перепуганный пацан на секунду остановился, решая, то ли помочь пострадавшему, то ли попросту рвать когти. Если машина ворованная, то он предпочтет второй вариант, и я совершенно напрасно скребу задницей по холодному снегу. Фыркнув, "жигуленок" дал задний ход. Победило благоразумие. Послышался осторожный разведывательный мат. Надо мной сложилось безусое, смуглое лицо Артура. Он был испуган, а еще больше растерян.
– Ты как, мужик, живой?
– Живой, только, кажется, сломана рука и бедро. В больницу надо. Отвези, больно мне очень!
– Какой базар, это два пальца об асфальт. Давай-ка я тебе помогу.
Парень оказался здоровым лосем. Как девушку, на руках, он перенес меня к машине и бережно уложил на заднее сиденье. Умирающим лебедем я без сил откинулся на подушки, не забывая негромко и жалостливо поскуливать, тем самым действуя ему на нервы. Через несколько минут он начал предварительный разговор, которого я с нетерпением ожидал:
– Что, мужик, сильно больно?
– Больней не бывает, искры из глаз сыплются. Гони скорее, сейчас сознание потеряю.
– А что ты им скажешь? Как все получилось?
– Как скажу... Так и скажу, что дурак молодой на вишневой "шестерке" меня сбил. Госномер такой-то. Что я еще могу сказать?
– Ты не гони гусей, мужик, подумай хорошо, не спеши. Тебе бабки нужны?
– А кому они не нужны? Сегодня бабки нужны даже папуасу и министру финансов.
– Это ты правильно заметил, - заметно приободрился крутой.
– Значит, мы с тобой договоримся. Как ты смотришь на две сотни баксов?