Гончаров и труп актера
Шрифт:
– Но теперь - то поверили?
– Кто вам сказал? Может быть ещё чаю?
– Да нет, пожалуй мы пойдем. Большое вам спасибо и всего доброго.
– Его зовут Аркаша.
– Кого?
– Старшего машиниста сцены. Аркадий Ефимович Абрамчик.
Начальник сцены, Аркадий Ефимович Абрамчик, крохотный сорокалетний мужчина оказался занятым и нам не оставалось ничего иного как отправится на дворовой пост, где дежурил грозный ефимовский орел по имени Валентин. При нашем появлении он почтительно поздоровался и предложил Ефимову свое насиженное кресло.
– Алексей Николаевич,
– Ну раз ищет - значит найдет. Во вторник вечером ты дежурил?
– Так точно, до двадцати четырех часов.
– Ты не заметил когда и с кем уехала Нина Комарова?
– А кто она такая?
– Темнота некультурная.
– Сплюнул полковник и подошел к вопросу с другой стороны.
– Ладно, ты знаешь на какой машине Черепанов и Мирзоев возят Климова?
– Так точно, черная "Нива".
– Слава Богу, хоть это ты знаешь. Видел ли ты здесь эту машину во вторник вечером? А если видел, то кто в ней сидел и кого она ожидала.
– Так Черепанов и сидел. Вы у него обо всем и спросите, вон он бежит.
– Черепанов!!! Чтоб твою мать!
– Срывая злобу за собственную глупость на весь двор гаркнул пролковник.
– Ты что, совсем уел?! По театру как по плацу бегаешь!!!
Раз твою так.
– Виноват, Алексей Николаевич. Я вас все утро ищу.
– Я не блоха чтоб меня искать. Излагай суть проблемы.
– Я хотел спросить, что мне теперь делать? Куда девать машину Евгения Николаевича и его сотовый телефон?
– Его телефон?
– Насторожился я.
– А каким образом он к тебе попал?
– Я тут не причем, он его в машине оставил.
– Кто ж это сотовые телефоны в машине оставляет?
– Изумился я. Сотовый телефон для того и нужен, чтобы постоянно иметь его при себе. Чепуха какая - то.
– Если не верите, то я вам его сейчас принесу.
– Обиделся парень и вопросительно уставился на тестя.
– Как, Алексей Николаевич, принести?
– Принеси, а машину пока загони сюда во двор.
– Распорядился полковник и вновь занялся Валентином.
– Как прошло дежурство? Эксцесов не было?
– Да нет, все спокойно, Алексей Николаевич. Только вот не знаю, стоит ли об этом вамговорить... Пустяк наверное...
– Не жуй сопли, а излагай суть.
– Вчера вечером приходил какой - то мужик...Рыжий такой в наколках...
– Ну и что? Их рыжих, да в наколках полгорода ходят, что в нем особенного?
– Он это... Как бы вам сказать...Покойниками интересовался.
– Чичмков что ли?
– Не удержался я.
– Не знаю, он фамилию свою не назвал. Только спросил, работают ли здесь супруги Комаровы. Я ему отвечаю, что работали, да только опоздал ты, мужик, ровно на пять дней. Он сильно расстроился и воскликнул, опять опоздал! Опять их, сволочей, искать надо. Тогда я засмеялся и говорю, Теперь тебе, мужик, долго их искать придется, до самого конца жизни. Он тогда аж зубами заскрипел, выматерился и говорит.
– Ничего, я этих сук из под земли выцеплю, а ты браток, не знаешь куда они сдернули? Я ему отвечаю, что далеко, транзитом и без пересадки, как раз под землю, на тот свет. Он прямо остолбенел, я думал его кондрашка хватит. Тихо, словно сам себе, говорит.
– Ну все! Значит опередил, козел! Обломил, паскуда. Дал я ему перевести дух и спрашиваю, - А может тебе, мужик, с их сынком поговорить? Он как - то так удивился и тут же ушел.
– Валентин, ты идиот.
– Спокойно заключил Ефимов.
– Ты хоть понимаешь, что натворил? Зачем ты вообще с ним откровенничал? Почему не спросил документы?
– Так ведь он стоял возле меня и в театр проходить не собирался. Смущенно переминаясь оправдывался охранник.
– Да он наверное сегодня вечером прийдет опять.
– Дай - то бог, кто тебя сменяет?
– Рустам Каримов, он будет через полчаса.
– С готовностью ответил лопухнувшийся Валентин.
– Ему что - ни-будь передать?
– Да, скажи ему чтоб не брал с тебя пример. Теперь слушай внимательно. Сегодня ты никуда отсюда не уйдешь, будешь дежурить вместе с Рустамом и если твой вчерашний гость сегодня пожалует опять, то что вы должны сделать?
– Проверить у него документы.
– Дурак! Если он не начистит вам рожи, вы должны его задержать и тотчас поставить меня в известность. Ты меня хорошо понял?
– Все сделаем как скажите.
– Ну вот и отлично, может быть этим ты себя немного реабилитируешь. Что смотришь, открывай ворота, Череп сигналит.
Из подъехавшей черной "Нивы" выпрыгнул Черепанов и подойдя к полковнику протянул злосчастный телефон, которого в машине было быть не должно.
– Вот, Алексей Николаевич, а вы мне не верили.
– Верил - не верил, отмерил - похерил.
– Проворчал Ефимов разглядывая трубку.
– Ты мне вот что скажи, Черепанов, ты во вторник до какого времени катал своего хозяина, товарища Климова?
– Почти до двенадцати ночи.
– Жалуясь объявил Дима.
– Замучился я с ним.
– Вы одни катались, или какие - нибудь бабы были?
– Сначала одни, а потом прямо здесь посадили Нину Николаевну, ту женщину, которую убили. Мы её домой отвезли.
– И до куда вы её добросили?
– Почуяв жареное заволновался полковник.
– Так прямо до подъезда и довезли.
– Удивляясь ефимовской непонятливости пояснил Черепанов.
– Можно сказать, до самых дверей доставили.
– А что дальше? Климов её проводил?
– Нет, только помог выйти из машины и поцеловал руку, потом сел и приказал отвезти его домой и поставить машину в гараж, что я и сделал. Откуда нам было знать, что в подъезде её уже поджидали.
– Конечно знать вы этого не могли.
– Успокоил я парня.
– Дима, а как себя в последнее время вел Климов? Я имею ввиду после смерти мужа Нины Николаевны?
– Как? Да по разному, при Нине Николаевне он вроде как грустил, но это он притворялся. На самом деле Евгений Николаевич был рад, что она осталась вдовой. Потому что только стоило ей выйти из машины как он тут же менялся. Начинал шутить, потирать ручки и нести всякую ерунду.
– Вот ккак? И какую же ерунду?
– Да я уж не помню, что - то вроде того, что, спи Витек, спи дорогой товарищ, и ни о чем не думай, что ты не достроил мы достроим. Охинею всякую нес.