Гончаров и труп актера

Петров Михаил

– Да, как будто она самая подходящая и ничему не противоречит. Значит Нину Комарову замочил Козел? Но тогда не понятно поведение Климова, а может быть он и есть тот самый Козел?

– Не исключено, но маловероятно. Однако у нас на роль лиходея есть ещё один претендент. Мы совсем забыли об интригане, алкоголике и клептомане, а это несправедливо, как актер он всегда хочет быть в центре внимания.

– Да ну его это несерьезно.

– Не скажите, иногда жизнь рисует нам удивительные картинки. А почему вы думаете, что он не мог все это сотворить?

Актерский мозг изобретателен, а сдобренный акоголем он может спроектировать совершенно фантастический по своему замыслу сценарий убийства. Мне не дает покоя Славик шмонающий в его шифоньере. Что - то тут неправильно, что - то тут не так.

– Костя, ты вместо того чтоб демагогию разводить подумал бы о пацане. Кто бы не оказался убийцей, а пацану грозит беда.

– Об этом я уже думал и более того знаю как его обезопасить, но ваш адепт, товарищ Шутов не желает ничего слышать.

– Тамбовский волк для меня лучший адепт, а ты что же хочешь его прикрыть?

– Ага, во - первых в целях его собственной безопасности, а во - вторых не поднимается у меня рука снять с него подозрения. Есть в нем что - то такое, что заставляет держать с ним ухо востро. Не верю я ему.

– Может быть ты и прав, но куда - то, хоть к черту на рога его определять надо, иначе в самом ближайшем будущем мы можем заполучить его труп.

– Что - нибудь придумаем. Вы сейчас куда?

– Черт его знает, надо бы в фирму хоть на минутку заглянуть.

– Вот и загляните, а я дома все хорошенько обдумаю и к вашему приходу рожу какую - нибудь вздорную идею.

– Не возражаю, жди, я скоро буду и без меня не пей.

Через пятнадцать минут, когда я подошел к дому, коварный и буффонадный план со всеми подробностями вполне созрел в моей голове.

– Послушай, Кот, ваша Дорофеева мне уже надоела.

– Скажи это ей.
– Вытаскивая ящик с инструментом посоветовал я жене.

– Что ты там опять задумал, или давно не били?

– Отстань, женщина, лучше принеси спирт.

– А может быть тебе ещё и какаву в постелю?

– Не скоморошничай, я говорю совершенно серьезно.
– Рассматривая увесистый молоток строго заметил я.
– Поторапливайся, мне некогда.

– Смотри - разбежалась.
– Фыркнув Милка пошла выполнять поручение.

– Скоро придет отец.
– Принимая у неё симпатичную реторточку предупредил я.
– К его приходу ты должна подогнать к подъезду машину.

– Вам надо, вы и подгоняйте.
– Подозрительно глядя на мои манипуляции отрезала она.
– Что ты там делаешь?

– Нам не можно.
– Игнорируя её вопрос посетовал я.
– Мы выпимшие.

– Ты что сдурел? Что ты делаешь?

– А разве не видишь? Молоток мою.

– Ты рехнулся! Ректификатом мыть грязный молоток. Я сдам тебя в дурдом, а заодно и твоего тестя. Мало того что сам ненормальный, так ты и отца таким сделал.

– Милка твое брюзжание начинает меня раздражать, а это опасно, тем более когда у меня в руках молоток, Сделай милость, смойся с глаз, я лучше

на стоянку за машиной. С минуты на минуту явится тесть и будет недоволен твоей нерасторопностью.

– И куда же прикажите вас везти?

– ГИБДД дорогу покажет.
– Укладывая молоток в полиэтиленовый мешок оптимистично заверил я.
– Твое дело подогнать машину.

Не успела за ней закрыться дверь как я прихватив пакет с молотком и реторту со спиртом уже звонил в двери нижней соседке, почтенной бабе Тане, живущей с тремя внуками на попечении сынка, уже третий год прожигающего жизнь вдали от Родины.
– Костя?
– Немного удивилась она увидев меня.
– Вот не ждала. Ты по делу или как? Заходи, батюшка. Что это у тебя?

– Вот, баб Тань.
– Протягивая ей спирт прищелкнул я языком. Давненько мы с вами не причащались, так и забыть недолго.

– Не говори, Костенька, а что это ты с молотками ходишь, уж не в Раскольникова ли поиграть решил, да меня, старую, тюкнуть?

– Скажешь тоже. Я ж из гаража топаю, а по пути решил к тебе заглянуть.
– Ловко вытряхивая из мешка молоток засмеялся я.
– Закусить - то что нибудь есть?

– А то! Проходи в комнату, мои куда - то подались. Весь день, черти, шлындают. А спиритус - то чистый или уже испахабить успели?

– Обижаешь, баб Тань, стал бы я к тебе с дерьмом приходить!

– И то верно. А я вчера пироги пекла с капустой, да с мясом, вот и закусим.

– Ну и отлично. Ленька давно звонил? Где он сейчас?

– С неделю как будет. А где, его и сам черт не поймет, доиграется он. Нет чтоб дома сидеть, да детей воспитывать, он со своей стервой по заграницам шастает.

– Значит натура такая. Ничего тут не поделаешь.
– Размещая спирт в хрустальные бочаночки заключил я.
– Ну давай, баб Тань, за Леньку!

– Давай, батюшка!
– Вдохнув, в один глоток приняла в себя огонь бывшая врач онколог Татьяна Петровна Зайцева.
– Хорош мерзавец! Ты пирожком его, батюшка, пирожком. Вот так. Состоялось?

– А куда он денется.
– Зажмурившись ответил я.
– Как в аптеке. Ну спасибо тебе...

– Погоди, куда ты? А кто допивать будет?

– Нельзя мне больше, сама на досуге допьешь, а я побежал.
– Выскочив на площадку я опрометью заскочил в квартиру, вымазал руки растительным маслом и приготовился ждать. А ждать пришлось совсем недолго. Звонок в дверь раздался уже через пару минут.

– Войдите, не заперто.
– Озабоченно крикнул я из кухни.

– Костя, где ты?
– позвала старуха.
– Что это ты, батюшка молотки - то теряешь?

– А! Совсем забыл!
– Выходя в переднюю воскликнул я.
– Старость не радость.

– Это точно.
– Вздохнула соседка.
– На, растеряха, держи свой инструмент.

– Да вы его на пол бросьте, у меня руки в масле.

– Как скажешь, батюшка. На пол так на пол.
– Баба Таня педантично положила молоток и так же аккуратно удалилась, уже на лестнице столкнувшись с Ефимовым.