Гончаров и труп актера
Шрифт:
Приоткрыв послушную дверь я шагнул в прохладный сумрак чужого жилья и это был мой последний шаг перед вечностью. От мастерского удара по затылку в мозгах вессело заиграли газированные пузырики вперемешку с разноцветными звездами и алыми всполохами. Неожиданно и мягко на меня упал пол.
Очнулся я от прикосновения чего то мокрого и холодного. После некоторых умозаключений понял, что меня бесцеремонно окатили водой. В трех сантиметрах от своего носа я увидел размытый рисунок коврового линолиума. Робкая попытка повернуть голову острой
– Очухался значит.
– Констатировал резкий незнакомый голос надо мной.
– Если хочешь жить - лежи и не двигайся, я говорю без дураков. Ты меня понял?
– Понял.
– Сразу поверив в серьезность его заявления едва слышно пискнул я.
– Голову не поворачивай и на меня не смотри. Если увидишь мое лицо, то я тебя убью. Мне просто ничего другого не останется. Понял?
– Понял.
– Опять согласился я.
– Ты кто такой?
– Начал допрос невидимый мне голос.
– Гончаров Константин Иванович.
– Это я уже знаю, в твоем удостоверении это записано. Кто ты есть?
– Я охранник, там это тоже записано.
– Что ты здесь делаешь?
– Просто зашел к Сорокину, к соседу, а его дома нет, тогда я и решил заглянуть сюда. Думаю может быть он у соседа в гостях. Не успел зайти как ты меня ударил.
– А ты что парень, когда идешь в гости всегда берешь с собой ключи от квартиры хозяина? Не пудри мне мозги. Говори правду.
– Конечно, его ключи всегда при мне, как и у тебя.
– Заткнись, что тебе здесь понадобилось?
– Да так, решил посмотреть кто как живет.
– Доиграешся ты у меня, парень. Где Славка?
– А вот это мне и самому интересно. Его бы я хотел видеть больше чем тебя.
– Зачем он тебе нужен?
– Наверное затем же зачем и тебе.
– А зачем он мне? Откуда тебе знать?
– А я и не знаю.
– Тогда и не вякай. Где он может быть?
– Не имею понятия, а ты давно его ждешь?
– Не твое собачье дело.
– Безо всякого предупреждения мне под ребра въехал грубый башмак. Отвечай, зачем тебе нужен Славка? Говори, падла! Жарко прошипел голос.
– Или я тебя сейчас замочу!
– Я провожу неофициальное расследование смерти его родителей. Кое на что наткнулся и теперь мне понадобилось кое что выяснить и кое о чем его спросить.
– О чем ты хотел его спросить?
– Например о том каким было финансовое положение его родителей.
– А каким оно было?
– Бог мой, это то я и хотел узнать.
– Ты проводишь расследование и кое на что наткнулся. На что ты наткнулся?
– Почему это так тебя заинтересовало?
– Заткниь! Отвечай, кто мог убить Витьку?
– Никто, а точнее несчастный случай.
– Я в это не верю.
– Я тоже, а что делать? Доказать что это дело чьих - то рук у меня пока не получается. Слишком мало я собрал материала.
– Ладно, тогда кто убил Нинку?
– Подозреваемых у меня
– Уже соображая с кем имею дело, потихоньку начал передергивать я.
– Но все они особо пристального внимания не заслуживают. Все кроме одного. Вчера на моем горизонте наконец - то появилась фигура вполне реального убийцы. Сам я его к сожалению ещё не видел и знаю только по рассказам.
– Кто он такой?
– Напряженно спросил голос.
– Какой - то залетный. Рыжий бугай, он вчера интересовался Комаровыми.
– Если он ими интересовался, значит не знал, что они мертвы. Почему же ты его подозреваешь? Нинку он пристукнуть не мог, это же дураку понятно.
– А я его и не подозреваю, но по рассказам моих мужиков, при расспросах он упомянул какого - то Козла, который вполне мог совершить преступление. Вот на этого - то Козла, через Рыжего я и хочу выйти.
– Анекдот! Ладно, мужик, я пойду, ты уж меня извини.
Резкая, красная боль иглой под язык пронзила голову и я вновь потерял сознание.
Очнулся я на том же месте в кромешной темноте и тишине. Голова болела до тошнотиков, не иначе как эта рыжая б проломила мне череп. Не рискуя включать свет я чиркнул зажигалкой и уяснил, что полночь миновала двадцать минут назад. Тихо постанывая и стараясь не расплескать мозги я подкрался к двери и чуть её приоткрыв прислушался. Сорокин храпел как слон и это успокаивало. Подойдя к входной двери я с большим огорчением обнаружил, что все ключи, которые только у меня были, самым загадочным образом исчезли. Не иначе как рыжий недоумок на всякий случай их прибрал. Ничего другого как лезть через окно мне не оставалось.
Охая и матерясь я перелез через подоконник и проклиная свою жизнь вялым мешком плюхнулся на асфальт. Кажется на какое - то мгновение я в третий раз потерял сознание, потому что совершенно не помню как оказался на руках полковника.
– Ну и Сикамбр! Запою, заплачу.
– Причитал он укладывая меня на заднее сиденье.
– Молчи пока, потом расскажешь. Поехали, Людмилка.
Лежа на диване и с удовольствием постанывая я снисходительно принимал их ухаживания. Почему - то чувствуя себя виноватыми они старались изо всех сил. Тихо переговариваясь обработали мою дурную голову, убрали кровавые сопли, прижгли ссадины и протерли изможденное тело одеколоном.
– Папа, а может его в больницу?
– Сердобольно глядя на меня предложила Милка.
– Не знаю, дочка.
– Оценивающе посмотрев мне в глаза ответил тесть. Мы же даже не знаем что у него там произошло, а вдруг он сам натворил там такого, что к болнице его и за версту подпускать нельзя.
– А вдруг помрет? Что я тогда делать буду?
– Да не должен...
– Неуверенно возразил полковник.
– Посмотрим пока...
– А потом поздно будет.
– Когда я умру, то со мною в гроб положите мою любимую трубку. Слабым голосом попросил я и бессильно откинувшись закрыл глаза.