Гончий бес
Шрифт:
— Чо ты таращишься, пацан? — рыкнул он на ходу. — Чо за интерес, я не понял?
— Подругу жду. В магазине работает. Видел, кудрявая такая?
— Да мне по барабану. Хоть лысая. — Он притормозил, нависнув надо мной — широкий и массивный, как тумба объявлений. — Живо сдриснул отсюда.
— С какой стати? — Я отступил на шаг.
— Щас объясню, с какой стати. Неделю своими зубами срать будешь.
Он сделал движение, будто собирается схватить меня за горло. На обычного парень-ка моей комплекции это должно было произвести неизгладимое впечатление. Я не стал разочаровывать громилу и «живо сдриснул» в ближайший
— Так вот ты какой, Басмач, — пробормотал я.
На душе стало муторно. Количество «моджахедов», подозреваемых в деловой связи с покойным Новицким, только что увеличилось вдвое.
Едва «Гелендваген» Хайдарова отъехал, у обочины остановилось знакомое такси. Я вышел из магазина, где на меня уже начали коситься, и забрался в машину.
— Ещё раз здравствуйте, дядя Улугбек.
— Здравствуй, артист. Видел джип? — Он возбуждённо потыкал пальцем вслед «Гелендвагену». — Ах, какая красота! Почти пятьсот «лошадей», ты понял! Пять с половиной секунд до ста километров! А знаешь, кого возит?
— Кого? — спросил я.
— У-у, большого начальника! Мой брат у него на заводе в Старой Кошме работает. Это близко здесь, километров двести где-то. Очень строгий начальник, слушай. Но не жадный, нэт. Деньги всегда платит, если заболеешь, отпуск три-четыре дня даёт! Фамилия Хайдаров у него. Говорят, родом из настоящих баев. Или даже из эмиров, не знаю… Ну, куда поедем, артист?
— Пока никуда, — сказал я и протянул таксисту две стодолларовые купюры. — Сейчас поставьте машину вон туда, в «карман» у винной лавки. И заглушите. Надо кое-кого подождать.
— Кого? — спросил он, трогая «Волгу» с места. — Собачку твою принесут, да?
— Нет, не собачку. Короче, дело такое. Один мой приятель влюбился в женщину. Ну и она в него тоже. Женщина эта замужем, поэтому родители ему запретили с ней встречаться. А он взял да удрал из дома.
— Ой, как плохо твой друг поступил. — Таксист покачал головой и поцокал языком.
— Очень плохо! Теперь его нужно найти. Пока не случилась беда ещё хуже. Родители попросили об этом меня. Женщину зовут Дарья Вольф, — я напрягся, ожидая реакции Улугбека, но он воспринял информацию спокойно. — Работает вон в том магазине, ездит на серебристом «Саабе». Видите его?
— Давно вижу. Разве такую красивую машину не заметишь, если глаза во лбу!
Я с опаской покосился на Улугбека — не мутант ли? Но нет, органы зрения у него находились на обычном для людей месте. Под глазами были мешки, а в уголках — «гусиные лапки» морщин. Лоб наискосок перечёркивала тоненькая подсохшая короста, убегающая концом под жидковатые волосы. Наверное, оцарапался, когда хоронился от Жерара под машиной.
— Вот и нужно за этой женщиной проследить, — заключил я. — Должны же они где-нибудь встретиться.
— Следить нехорошо вообще-то, — сказал таксист. —
— Спасибо, дядя Улугбек, — сказал я.
— Э, брось! — Он всплеснул рукой. — Всё нормально. Ты сиди пока, а я пойду, сигаре-ты куплю. Если что, бибикай.
Улугбек ушёл, а я взялся настраивать зеркало заднего вида — так, чтоб была виден выход из «Five-O’clock» и парковка возле него. Да вот беда, зеркало было словно приварено, не сдвигалось ни на миллиметр. Лишь раскачивались огромные игральные кости, подвешенные к нему на витых шнурках. Тем временем к «Five-O’clock» подъехал приземистый и длиннорылый спортивный автомобиль. Из него выбрался нарочито небрежно одетый брюнет и вошёл в магазин. У меня встрепенулись охотничьи инстинкты. Брюнет вполне мог оказаться моей дичью.
Быстрым шагом вернулся таксист. Во рту у него дымилась сигарета, вид был крайне озабоченный, почти напуганный. Он обогнул машину и подошёл ко мне. Я открыл дверцу.
— Что случилось, дядя Улугбек?
— Короче, плохие дела, слушай. Позвонила жена брата. Помнишь, я говорил, мой брат у Хайдарова на заводе работает? Он, короче, травму какую-то получил. В больнице сейчас. Я туда поеду. Держи. — Таксист вернул мне деньги. — Извини, дорогой. Не помог твоему другу.
— Ерунда, — сказал я. — Такси в городе много, найду другое. Поезжайте скорей. Надеюсь, с братом ничего серьёзного.
— Нэт, дорогой, там вообще серьёзно. В больницу он просто так не пойдёт. Ладно, некогда разговаривать. Будь здоров!
— Всего хорошего.
«Волга», завывая и отфыркиваясь грязным дымом, умчалась. А я, прикрывшись капюшоном, побежал к «Five-O’clock» — под усилившимся, будто на грех, дождём.
Глава 12
Марк
Стоило выйти из машины, как полило с новой силой. Но даже коварной русской по-годе оказалось не под силу испортить Марку праздничное настроение. Он рысцой припустил к кафе, укрываясь портфелем. Пистолет постукивал по шляпе, к мокасинам липли мокрые листья, ветер бросал в лицо пригоршни холодных капель. А Фишер улыбался.
Он вбежал в холл, оправил перед зеркалом одежду, бросил шляпу гардеробщице и прошествовал в зал. Зал был небольшим — стойка да десяток столиков. Справа, вдоль стеклянной стены, размещались четыре подковообразных кабинки. Совсем как в американских придорожных кафе. В дальней от входа «подковке» устроилась Зарина. Перед ней стояла вазочка с остатками мороженого. Не глядя по сторонам, Марк прошагал к девушке и плюхнулся на диванчик.
— Ой, да вы же промокли, Марк! — весело ужаснулась Зарина.
— Ещё бы! Ведь для встречи с вами мне пришлось переплыть океан, — многозначительно отшутился он.
— Совсем не обязательно было плыть в одежде, — вернула девушка подачу.
— Видите ли, существовала опасность, что ко времени прибытия магазины окажутся закрыты. Неужели я перестраховался, и здесь принято являться на свидание в одних плавках? — не сдавался Марк.
— На некоторые можно даже без плавок!
— Ого! Вы рискованно шутите, Зариночка.
— А может быть, не шучу?