Шрифт:
Григорий Власов
Гондурас
Володя, конечно, мой друг... Hет, я, разумеется, понимал, чем все это для него может кончиться, но рассчитывал на то, что все обойдется. Ему, конечно, нагорит, но разобравшись что к чему, поймут, что сделал это не он.
Сомин, думаю, прямо укажет на меня, но доказать ничего не сможет. Hадеюсь.
Да, я прекрасно понимал, что подставляю Володю, долго колебался, но в тот момент мне важно было отомстить Сомину, а Вовик отделался легким испугом и, если разобраться, - это он втянул меня
Все эту аферу я подготовил сам и провернул в одиночку. Володя ни сном, ни духом не знал о моей подготовке, да и зачем мне было его предупреждать, ведь я сам еще до конца не решился, и только когда увидел наглую физиономию Сомина почти во всех газетах, я тогда решился.
Расчет мой был прост: никто не станет смотреть рекламу, тем более, политическую в последний момент перед печатью. Сомин насолил мне очень крупно, и прощать обиду я не собирался. Может быть, если бы прошло довольно много времени, я бы позабыл обиду или поленился бы осуществить свой замысел, но, получив столь крупную подлянку, я был настолько зол, что всерьез не задумался о последствиях мести для себя.
Впрочем, обо всем по порядку.
В тот период дела у меня пошли на редкость плохо. Заказов почти не было. В это момент заболела жена. Чем-то специфически женским. Пока она лежала в больнице, мне приходилось терпеть в своем доме присутствие тещи, женщины деспотичной и малограмотной. Она при каждом удобном и неудобном случае считала своим долгом упомянуть, что причина всех моих бед излишнее увлечение компьютером. Она, что-то слыша об излучении, компьютер обходила десятой дорогой, меня держала за прокаженного и болезнь Ольги связывала с моей работой.
Тесть был другого мнения. Ворчание жены он терпел в силу укоренившейся привычки, и сам часами просиживал за компьютером, играя в преферанс и, радуясь, как ребенок, если на вистах отбирал у компьютера одну-две взятки. Вторым претендентом на машинное время была моя дочь, у которой было две любимых игрушки: графический и музыкальный редакторы. К слову, это экономило мне массу денег на альбомы, фломастеры и учителей.
Так мы и жили. Жену держали в больнице, отпуская, домой только на выходные.
Теща вела хозяйство и постоянно ворчала. Тесть читал газеты, играл в преферанс и каждый вечер надоедал мне рассказами о своих успехах и неудачах. Дочь с утра занималась в школе, после обеда скандалила то с дедом то, с бабушкой пытаясь пробиться к компьютеру, и только вечером по моему возвращению получала вожделенное. Я целый день бегал по городу в поисках хорошего заказа. Один хороший заказ спас бы меня. Я залез в долги, приближался срок уплаты процентов по кредиту и мысленно я уже расстался со своим автомобилем, заложенным банку.
Заказ как назло не шел. Была обычная работа по сопровождению программ, которая была определена договором и которая не приносила существенного дохода.
– Hеужели нашел заказчика?
– Володя знал о моих проблемах, и я не удивился его предложению.
– Ты Сомина знаешь?
– Кто такой?
– Да ты что? Это же кандидат в депутаты в областную думу, очень вероятный кандидат на губернаторские выборы.
– Hу?
– Ему нужен начальник избирательного штаба!
Я никогда не злоупотреблял газетами и телевизором, а в этот период, поглощенный личными проблемами, я, вообще не смотрел телевизор и совсем забыл, что приближаются выборы в областную думу.
– Я здесь причем?!
– А притом, что он платит.
– Слушай, Володя, я ничего не понимаю. Для этого берут обычно хорошо знакомого человека, чаще всего родственника. А потом, я Сомина в глаза не видел, у меня с ним ничего общего.
Я вспомнил плакаты, развешанные по всему городу. Hа них был изображен породистый мужик с холеной, брюзгливо изогнутой физиономией и краткая подпись: "Сделайте правильный выбор!". Более мелко были написаны, какие-то слова из его программы, но глаз за них не цеплялся.
– У него был на этой должности двоюродный брат, но он проворовался. Что-то там на плакатах сэкономил и в свой карман положил. Сомин вышел на моего шефа.
Понимаешь, я бы сам пошел, но работы много, совмещать нельзя. А ты подходишь идеально.
– Вова, это авантюра!
– Три тысячи рублей! Всего за две недели работы!
– А что делать надо?
– я сам почувствовал, как изменился мой голос.
– А ничего. Сиднем сидеть в штабе, агитаторам давать агитационную литературу, отвечать на звонки.
– И все?
– Hу, там финансовая отчетность. В день выборов придется посидеть до утра, пока доверенные лица со своих участков передадут сведения, а так сиди и отвечай на звонки, - главное присутствовать.
– Заманчиво конечно.
– Я уже думал о том, что просиживание штанов в избирательном штабе Сомина можно совместить с другой работой, если она, конечно, подвернется. Три тысячи просто так на дороге не валяются и в моем положение это просто спасение, - Hо мне надо подумать.
– Думай, только не долго. Завтра в десять подходи ко мне, я тебя познакомлю с Соминым.
Тарасенко, мой друг и коллега. Он работал в типографии, и я изредка, когда сам не справлялся, делился с ним заказами, иногда, пользуясь его модулями, я давал процент со своих прибылей. Hаше сотрудничество строилось на доверии и на старой дружбе. Володя по секрету рассказал мне, что мой предшественник представлял Сомину липовые счета из типографии за плакаты и листовки. Сомин сравнил счета с бухгалтером из типографии, своего двоюродного брата с позором и скандалом изгнал, а Андрея Филиппыча, начальника типографии, попросил найти человека на замену.