Гонимые
Шрифт:
– Дочь, кто неумеренно выражает радость, того ждет горе. Помолчи.
Бао Си стоял в стороне, и Хо все время ощущал на себе его пристальный взгляд, почему-то терялся, хотелось, чтобы Ли Цзян скорее убрал мешочек, но старик и не думал делать этого, ласкал пальцами серебро, напыщенно говорил о своих заслугах.
– Я пойду нарублю хворосту, – сказал Хо.
Сухой хворост хранился под дощатым навесом. Хо взял топор, попробовал пальцем остроту лезвия, принялся рубить кривые, суковатые палки. Подошел Бао Си, присел на чурбак.
– Хо, ты прямо с площади веселья пошел к Хушаху?
Он ждал, что Бао Си спросит о чем-то подобном, и все же замешкался с ответом.
– Не сразу… Хотя нет, сразу. А что?
– Просто так… И тебя по первому слову допустили к Хушаху?
– Да.
– И едва ты сказал о почтенном Ли Цзяне, он послал за серебром?
– Серебро было у него на столе.
– Значит, припас заранее? И он, конечно, очень жалел, что выгнал старика?
– Нет, он не жалел… – Хо начал теряться: чего хочет от него Бао Си?
– Так, не жалел… А серебра все-таки отвалил? Непонятный человек.
Стены дома развалились, а он кроет его новой черепицей. Ваш Хушаху глупый?
– Почему же? Он совсем не глупый.
– Тогда ты всех нас считаешь глупыми. Старик тебе поверил потому, что ему хочется в это верить. Цуй в таких делах не разбирается. Но я-то вижу тут не все чисто.
Хо отбросил топор, сел на хворост. Бао Си не поверил его выдумке. Что ж, может быть, это даже к лучшему. И он рассказал, как расстроил свадьбу Цуй и сына чиновника, и что за этим последовало для Ли Цзяна, и о своем замысле помешать старику уехать из города.
– Не думал, что ты такой хитроумный, – с осуждением сказал Бао Си.
– А что же мне делать? – понурился Хо. – Я никому не желаю зла.
– Но ты забыл, что от кривой палки прямой тени не бывает. Что будет дальше?
– Откуда я могу знать, что будет дальше!
– Вот видишь… Тебе, Хо, надо жениться на Цуй и жить как все люди.
Хо ушам своим не поверил. А может быть, Бао Си просто смеется над ним? Нет, не похоже.
– Старик никогда не согласится…
– Уговорить его – не самое трудное. Как будете жить дальше – вот о чем надо задуматься.
– Мы будем жить лучше всех! Мои руки все умеют делать.
– Это, конечно, хорошо…
Их разговору помешал Ли Цзян. Он подошел, важно выставив вперед тощую бороденку, играя за спиной пальцами.
– Хо, для праздничного огня подбери самых хороших дров. Сложи их вон там, перед домом.
Нарубленный хворост Хо сложил клеткой, в середину накидал тонких веток и щепок.
– Готово, учитель!
Ли Цзян, все так же играя пальцами за спиной, обошел вокруг клетки.
– Дров мало. Пусть пламя взлетит выше дома. Сегодня у нас поистине великий праздник. Бао Си, теперь ты видишь, как тут ценят меня?
– Да, вижу и радуюсь. За вас и за Хо. Он ваш ученик, и его тоже ценят. С кем-то другим Хушаху, я думаю, не стал бы и говорить.
– Ты прав, Бао Си. Я потратил немало трудов, чтобы из грубого варвара сделать хорошего служителя. Теперь его ценят.
– Его будут ценить еще больше, если он породнится с нами.
– Как он может породниться снами, Бао Си? – Старик перестал играть пальцами.
– Пусть он женится на нашей Цуй.
Старик попятился, будто увидел перед собой тигра.
– Ты не в своем уме, Бао Си! Чтоб я таких слов больше никогда не слышал!
– Хорошо, я буду молчать. И все кончится тем, что я увезу Цуй. Там она выйдет замуж за ремесленника или земледельца. Вы этого хотите?
– Она будет женой большого сановника! Сейчас, когда я в такой чести…
– Этой чести добивался для вас Хо. И когда он перестанет заботиться о вас, вы будете забыты.
– Мне ли нуждаться в заботах Хо!
– Через кого же вы будете давать мудрые советы Хушаху?
– Мне все равно через кого.
– А если попадет глупый или, хуже того, недостойный человек? В дырявом мешке не доставишь просо до места, все растеряешь в дороге. Ваши мудрые советы в пустой голове превратятся в глупость.
– Но почему Хо уйдет от меня? Хо, разве ты можешь оставить меня?
– Нет, учитель, пока с вами Цуй…
– Небо не захотело, чтобы Цуй стала женой сына чиновника – сказал Бао Си. – И вы теперь сами не знаете, чего хочет небо. А я знаю. Сегодня был у гадателя. Он сравнивал восемь иероглифов, обозначающих год, месяц, день и час рождения Цуй и Хо. Гадатель сказал, что такое счастливое совпадение бывает очень редко.
– Кто тебе позволил гадать?!
– Но мне никто и не запрещал. А деньги гадателю я платил собственные… Сейчас могу показать вам счастливые совпадения иероглифов.
Я все запомнил.
Старик пожевал бледные губы, быстрой, семенящей походкой ушел в дом.
Ночь надвигалась на землю. Ветви деревьев сада на темном небе казались нарисованными черной тушью. Под крышей дома шеборчали воробьи, укладываясь спать. Бао Си положил тяжелую руку на плечо Хо.
– Не бойся, все будет хорошо.
– Ты вправду гадал?
– Конечно. Когда ты ушел, я поговорил с Цуй. И понял, если ты женишься на ней, всем будет хорошо. Ну, пошли.
Идти в дом Хо сейчас не хотелось. Он боялся, что старик его выгонит и навсегда захлопнет за спиной дверь. Но Ли Цзян, видимо, уже успокоился. Он стоял перед изображением бога домашнего очага, прикреплял к стене маленькое бумажное седло, уздечку из красного шелкового шнура, клок сена для священной лошади Цзао-вана, на которой тот должен отправиться к владыке неба. Цуй, разрумяненная жаром очага, зажигала свечи и фонарики.