Гонка за горизонт

Бриз Илья

Н-да, ситуация. Это что же получается, она мне как бы взятку таким образом давала? Нет, я же все помню! Валентина сама тогда всем этим упивалась. Это и для нее было очень большим удовольствием. Когда женщина так жарко тебя целует, ошибиться невозможно! Черт, тут в себе бы разобраться, а уж в ней, если меня сразу, как начинаю думать об этом, из режима напрочь выбивает…

– А то, что у вас произошло, – опять заговорил подполковник, – знаешь, обычно, когда у Вали такое случается, она никогда не рассказывает, кто это был. Не скрывает, но и не рассказывает сама. Я же ведь не спрашиваю. А тут сразу все мне выложила. Я, даже, немного благодарен тебе, что ты ей маленький кусочек счастья подарил. И беспокоюсь здесь больше о тебе. Валентина ведь почти

вдвое старше. Не может это у вас быть надолго. А главное – чтобы произошедшее не испортило наших отношений. Мало того, что само дело мне интересно и нужно, так ведь без Настеньки мы с Валей свою жизнь уже не представляем. Виноват же во всем, в первую очередь, я сам. Не сообразил, какую ты ее увидишь. Не подумал. Устоять же перед желанием такой женщины, – в словах Федоровича даже, кажется, гордость проскользнула, – да еще в твоем возрасте невозможно. Так что можешь себя не винить и глаза не прятать.

* * *

Нинка. Она все-таки поступила в свой Технологический институт. Или, как он теперь называется, Технический университет. Виделись мы теперь, увы, довольно редко. Со свободным временем у меня теперь большой напряг. Я встречал ее сразу после занятий, если сам в этот день рано заканчивал свою работу или учебу, и мы на "Субарике" закатывались в какой-нибудь уютный ресторанчик посидеть, поужинать и потанцевать.

– А ты, Денис, изменился. Возмужал, – она подняла голову, чтобы посмотреть мне в глаза, и чуть сильнее прижалась танцуя.

– И в чем это выражается? – я улыбнулся Нинель и опустил правую руку чуть ниже, чтобы ощутить нижним краем ладони чудесную выпуклость ее ягодицы.

– Не знаю, – Нинка потянулась и легонько коснулась губами моей щеки, – просто ты теперь другой.

В этот момент меня в спину ощутимо толкнули. Я обернулся. Сзади, не обращая ни на кого внимания, притоптывалась та еще парочка. Он – высокий, тяжелый парень лет под тридцать, явно южного происхождения, хорошо выпимши, и она – не намного моложе, но слишком легко и несколько вульгарно одетая девица. Проститутка, что ли?

– Осторожнее надо, – проинформировал я и повернулся к Нинель. Танцпол в полутемном зале был не очень большой, но места для нескольких пар хватало. Но, увы, в этот день больше танцевать нам не пришлось. Буквально через несколько секунд разразился скандал.

Вероятно, эта поддатая парочка еще кого-то задела, и пошла разборка.

– Извинись перед девушкой, козел! – нормально и со вкусом одетый мужчина стоял перед тем парнем, придерживая за плечо закусившую губу молодую женщину, которая присев потирала двумя руками лодыжку, приподняв край широкой юбки.

– Кто козел?! – выпивший южанин проорал свой вопрос на весь ресторан, заглушая музыку. Он, не размахиваясь, ткнул мужчине кулаком в живот. Тот сложился пополам и упал.

Черт! И здесь от них покоя нет! Я подтолкнул Нинку к нашему столику и решительно направился к месту разборки. Нельзя таким позволять распускать руки. Через весь зал к танцполу уже мчался охранник от входа, но с другого конца помещения от сдвинутых вместе столов к нам двигались еще несколько человек явно не русской внешности. А тот, которого вполне правильно назвали козлом, отвесив оплеуху присевшей женщине, отчего та, коротко пискнув, завалилась на пол, замахивался, чтобы добавить мужчине. Не успел. Мой кулак попал ему точно в ухо. Я выпил полбокала красного вина и не мог немедленно включить режим, но сейчас этого не требовалось. Не тот противник. Южанин рухнул, так и не успев нанести удар. Получив еще один хороший такой тычок в живот от ботинка охранника, он затих. Секьюрити бросился поднимать женщину, не видя, как сзади на него налетают сразу два южанина. Одного я просто подсек под коленку, услышав хруст костей сломанной ноги. Несколько резковато подсек. Бывает. Другому, который громко орал что-то на своем непонятном гортанном языке, собираясь ударить охранника пониже спины, заткнул пасть

свингом по нижней челюсти, опять уловив знакомый звук сломанных костей. Да что же у них косточки-то такие слабые?! Еще один южанин зарычал, как, наверное, рычат звери по ночам у их родного горного аула, и, широко расставив руки, бросился на меня. Это он что, хочет задавить мою бренную тушку в своих радостных объятиях? Явно меня с кем-то перепутал. Терпеть не могу мужских нежностей! У меня совершенно традиционная для Питера сексуальная ориентация, в отличие от некоторых. Я поднырнул под его расставленные руки, и моя коленка немного резковато воткнулась ему в бок. Хрюкнув, совсем как молочный поросенок, он заткнулся и успокоился на полу рядом с типом, держащемся за сломанную челюсть. Следующего я ласково встретил каблуком точно в коленную чашечку. Странно, но его нога почему-то выгнулась совершенно не в ту сторону. Прямо как у кузнечика. Н-да, у костоправов сегодня будет много работы.

Я огляделся. Больше противников в вертикальном положении не оказалось. Охранник вместе с молодой женщиной поднимал с пола того хорошо одетого мужчину, который пострадал первым. Нинка с широко раскрытыми глазами стояла у нашего столика, одной рукой опираясь на него, а другой ладошкой прикрыв свой ротик. На столе парили только что принесенные цыплята табака. Вот только аппетита у меня, увы, уже не было. Самый первый южанин, из-за которого все и началось, успел выблевать весь ужин на свой костюм. Запах, мягко говоря, был не очень приятным.

Тихо посидели, называется…

Глава 4

– И зачем тебе это было надо? – подполковник примчался в отделение сразу после той драки, предварительно накачав ментов по телефону, чтобы относились к нам с Нинкой с соответствующим уважением.

– Во! Я должен был молча стоять и смотреть, как какой-то дурак на букву "м" ни за что ни про что избивает человека?!

– Вадим Федорович, – капитан полиции успел прочитать в удостоверении имя-отчество моего друга, – у нас нет особых претензий к молодому человеку. У двоих из задержанных обнаружены незарегистрированные стволы. Показания достаточного количества очевидцев свидетельствуют, что юноша не превысил пределов необходимой обороны. А один из задержанных вообще является фигурантом федерального розыска.

Подполковник посмотрел на капитана, как на пустое место, и опять принялся пилить меня:

– Денис, ты можешь понять, что силу надо применять только тогда, когда слова не действуют?

– Это была именно такая ситуация, Вадим, – четко сформулировал я свой ответ.

Мент, давно уже проверивший мои документы и узнавший, что мне всего семнадцать лет, оторопело смотрел, как я отбрехиваюсь от подполковника ФСБ.

Вадим, неодобрительно глянув на меня, соизволил обратить внимание на капитана полиции.

– Показания сняли? Все задокументировали?

– Даже записи камеры наблюдения из ресторана приобщили, – с готовностью подтвердил капитан.

– Тогда чего держите потерпевших и свидетелей? – задал резонный вопрос Федорович. – Время-то уже позднее.

– Только что закончили, товарищ подполковник, – с несколько виноватым выражением лица отчитался офицер полиции.

Федорович, критически посмотрев на него, перевел взгляд на меня:

– Выйди.

Нинель, просидевшая в коридоре отделения полиции на неудобном стуле после дачи свидетельских показаний полтора часа, бросилась мне на грудь.

– Ну что?

Я поцеловал девушку в губы, не обращая внимания на нескольких копов.

– Все нормально.

Вадим вышел из кабинета капитана через десять минут, держа в одной руке мои и Нинкины документы, а в другой кассету с видеозаписью из ресторана.

– Не было вас там сегодня, – объяснил он уже на улице, – не стоит тебе в полицейских протоколах светиться. Настеньку Валя к нам давно забрала, а ты отвези девушку домой.

– Я есть хочу, – тихим голосом почти пропищала Нинка, – родителям я из отделения звонила. Они не беспокоятся.